Без права на ошибку

Оттащив их в подъезд ближайшего дома, трупы скинули в подвал, капитана связали колодой, по рукам и ногам, и Добрынин распечатал бутылочку. Удачно вышло. Капитан, хотя и не был посвящен в высшие секреты группировки, – званием и должностью не вышел – но всю необходимую информацию знал. За восемь лет ничего не изменилось, схема питания была прежней: часть воды уходила на технические нужды, часть – в водонапорную башню, где хранилась и откуда поступала в краны в качестве питьевой. Учитывая, что население города-базы не превышало единовременно двенадцати-пятнадцати тысяч, этого вполне хватало.

Город был разделен на районы. Центральный, ограниченный с запада рекой, с юга, востока и севера железной дорогой, и включавший в себя микрорайоны Алмагул, Центральный, Привокзальный и рынок «Дина», был заселен исключительно бойцами и офицерами группировки и их семьями. Вдоль железной дороги, начиная с севера и окружая центральный район, шли два ряда колючки; между ними – контрольно-следовая полоса, где прогуливается охрана с собачками; через каждые двести метров – вышка. Все ближайшие к колючке дома внутри периметра – не заселены, переоборудованы под огневые позиции. В мирное время пустуют, но в случае угрозы каждый дом можно превратить в неприступную крепость. Это и была та самая База Братства, где находились основные их материальные и людские ресурсы. Казармы, штаб, больница, огромная площадь-плац, склады для хранения богатств группировки, начиная от патронов и ГСМ и заканчивая пищей и тряпками, тренировочные центры, огромный автопарк… да много еще чего! И конечно же – общежития для семейных бойцов и квартиры офицеров. Все это было сосредоточено в центре.

Именно сюда и только сюда подавалась вода. В пределах этих кварталов имели право на проживание люди, так или иначе входящие в группировку. Остальные же, кто не состоял на службе Братства, но пожелавшие оплачивать свою безопасность, селились в других районах, на окраинах или в частном секторе. Например вот в этом, сквозь который только что прошли диверсанты.

Сама станция по забору, очистке и хранению воды находилась в северной части города, на берегу реки. На ее территории и стояла водонапорная башня. Емкость – наверху, на высоте шестого-седьмого этажа. Из охраны – пять-шесть человек постоянного караула, где располагаются – капитану это тоже было не известно. Больше ставить смысла нет, как раз по той самой причине, которую уже озвучивал Батон – людей не напасешься. Подходы удобнее всего со стороны реки – там все заросло тростником и лозой, даже днем нихрена не видно, если кто-то и засядет.

Последнее, что узнал Добрынин – несение дежурств патрулями. В наряд заступали на сутки, в шесть часов вечера. В восемь утра имели право прибыть в комендатуру для отдыха – как правило, это был завтрак и сон до обеда. А могли и не прибыть – и нередко бывало так, что не прибывали, особенно если удавалось ночью прикорнуть… После этого еще шесть часов наряда. К шести вечера – снова прибыть в комендатуру и сдать дежурство следующей смене, написать отчет. Все время несения наряда должны находиться на радиосвязи с комендатурой и незамедлительно отвечать на запросы, которые могут поступить в любое время дня и ночи. Обычно комендатура вызывала редко, не более одного запроса за ночь, а то и вообще молчала до утра. Ходили слухи об изменениях и усилениях – но это с апреля, через пару недель. Пока все штатно. Пароль для нынешнего наряда – «Насиха», отзыв – «Атамбаев». В случае возникновения любых сомнений в ответах патрульного офицера гарнизон поднимался по тревоге.

– Попали, – услыхав это, резюмировал Батон.

– Я бы поспорил, – покачал головой Ювелир. – У нас времени до восьми утра. Тогда будет первая рисковая отсечка. Комендатура наверняка запросит, почему не прибыли на отдых. Узнаем у него, как можно отбазариться, – Серега легонько пнул плавающего в безмятежности капитана по ноге. – Дальше, если все успешно – до шести вечера тишина. И вот сейчас нам и надо решить, когда лезть… Либо этой ночью – либо днем. После шести пропажу патруля обнаружат и начнется веселье.

– Что скажешь, воин? – пнув капитана в ту же ногу, обратился к нему Добрынин. – Задача: незаметно проникнуть на водозабор. Ты бы сам когда полез? И как?..

– Днем, ребята… Я бы – днем… – блаженно улыбаясь, ответил тот. – У вас есть нагрудный знак патрульного офицера. И повязки на руках у бойцов. С этими знаками на станцию можно запросто пройти. Тем более – в скафандре. Офицер в скафандре с нагрудным знаком – это очень серьезно… Это как если сам бы Ежов, комендант гарнизона, с проверкой на объект пожаловал.

– А до водозабора через колючку как пролезть? По реке можно? С реки на берег вход открыт?

– Можно и по реке попробовать. Но если впалят вас – пулеметами с вышек порежут. И на катерах тут же подлетят… А можно и через КПП пройти, «Юг» или «Север». У вас знак патрульного, ребята! И пароли есть. И лучше через северное, потому что от него до водозабора десять минут ходу. У меня вот и карта в кармане есть с маршрутами движения. Всем патрулям выдают.