Без права на ошибку

Выдвинулись. Как и планировалось – пошли совершенно открыто. То что на виду – оно порой и подозрений меньше вызывает. Избитая истина, но от того не утратившая эффективности. Нарвутся на патруль – проверка документов. Пускай. Даже если и возникнут подозрения – до того, как открыть стрельбу, сначала попытаются разобраться. Пароль-отзыв, тому подобное… Под это дело можно неожиданно и ударить.

Промышленный район города, в принципе, был похож на все прочие города, где бывал Добрынин. Что Сердобск, что Пенза – все одно. Те же самые признаки разрухи и упадка – заброшенные здания, грязные улицы, покосившиеся столбы… Однако так было ровно до того момента, как они вошли в частный сектор. Здесь картины была другая: улицы более-менее выметены и чисты, по крайней мере, не производят впечатления заброшенных; дома по большему счеты обжитые, некоторые даже и строятся, о чем свидетельствовали куча песка, щебня, или кирпича… Да, попадаются захиревшие домики, а то и такие, которые определены местными под разбор – но это наоборот свидетельствовало об активной жизнедеятельности. Словом – жизнь здесь не остановилась, хотя на дозиметре время от времени и возникали цифры до десяти-пятнадцати рентген.

– Ты смотри-ка… – поглядывая вокруг, бормотал Ювелир. – А ведь живут, собаки… И неплохо живут, я вам скажу.

– А чего б не жить, – злобно ухмыльнулся Добрынин. – Щупальца свои, караваны, раскинули… Отовсюду тащат, отовсюду сосут. Не добром – так силой берут. И в логово. Это уже не просто группировка… Это фундамент нового государства. Как в старые времена – кто сильнее, кто больше под себя гребет, никакими средствами не брезгует – тот и поднимается. Быстрее всех и выше всех.

– Так и мы тоже особо в средствах не стесняемся, – пожал плечами Батон. – Траванем полгорода – и никаких моральных мучений. Лично у меня вообще никаких. Я так считаю: есть наши – и есть не наши. И этим все сказано.

И Данил его в этом полностью поддерживал.

Пока шли, он усиленно соображал. Ювелир, конечно, прав. Наверняка каждый житель города знает, где находится главный резервуар. Нарисует схему – этого и достаточно. Но взять рядового бойца, а тем более офицера, было бы заманчивее, они гораздо больше гражданского знают. И самый простой путь – дербанить патруль. А то что у них, возможно, организованы регулярные сеансы связи с комендатурой – так на то синяя жидкость есть. Все пароли и явки сдадут, в том числе и для радиообмена. Остается только прикинуться патрулем и выходить регулярно с докладом. Конечно, есть опасность, что с той стороны спросят что-то специфическое и, не получив правильного ответа, встревожатся… Компенсирует ли эту опасность полученная информация? Как знать…

В результате, так и не решив, кого брать, Данил положился на случай. Кто первый попадется – того и возьмем.

Первым попался патруль. К этому моменту они уже практически миновали кварталы частного сектора, впереди маячила большая автомобильная развязка-кольцо, вокруг стояли уже не одноэтажные, а заброшенные двухэтажные однотипные домики под ржавеющими крышами, с магазинами на первых этажах. И вдруг из-за угла, в сотне шагов впереди, вынырнули и поплыли навстречу огоньки трех фонарей. На короткое время они попали в пятно света, отраженного от витрины – и этого хватило, чтоб опознать трех человек в пятнистых комбинезонах и с оружием наперевес. Батон дернулся было – вероятно от неожиданности – но Добрынин резким шепотом осадил парня:

– Стоять! Не дергаться! Вокруг забросы! Место тихое, темно. Стоим, ждем… Работаем по команде.

Сам, остановившись, заложил руки за спину, расставил ноги и принял грозный начальственный вид. Что говорить он не знал, не знаком был со здешними порядками, и потому надеялся на импровизацию. А может, и говорить-то не придется…

Полминуты – и сблизились.

– Здравия желаю. Капитан Бугров, – козырнул средний, возрастом около сорока, с погонами капитана и знаком «Патруль» на левой стороне груди. Взглянул на темную громаду фигуры, возвышающуюся перед ним – и, видимо, затруднившись с идентификацией звания, сказал: – Извините, товарищ… э-э-э…

– Подполковник Злобунов, – неприветливо вытолкнул Добрынин, сверля его грозным начальственным взглядом.

– … товарищ подполковник. Предъявите, пожалуйста, документы. Комендантский час с восьми вечера. Время – девять. Вы находитесь за пределами периметра. Правила знаете…

– Связь есть с комендатурой? – даже не думая приступать к выполнению команды, так же надменно осведомился «товарищ подполковник».

– Так точно, есть.

И Данил ударил. Врезал точнехонько промеж ног, по самому капитанскому достоинству. Мужика скрутило, он начал заваливаться на бок – и Добрынин тем временем, далеко опережая Батона, отработал второго: довернулся корпусом, выводя ствол висящей поперек живота винтовки на цель, и всадил очередь куда-то в середину груди. Третьего свалил Ювелир, дернув с пояса свой АПС с глушителем. Секунды – и от патруля остались два мертвых тела и немного покалеченное третье, валяющееся на земле и мычащее что-то сквозь зубы.