Без права на ошибку

Даже невооруженным глазом было видно, как напрягся работорговец. Зыркнул по сторонам, даже пригнулся немного, сгорбился, словно стараясь сделаться как можно незаметнее. Глазки сощурились – так и вцепились в собеседника. Да и рука правая куда-то под стол нырнула…

Добрынин, вскинув руки в успокаивающем жесте, покачал головой:

– Спокойно, дружище, спокойно… За ствол хвататься не надо, броню не пробьешь. А послушать что предложу – стоит.

– Ну давай. Бухти, – тихим голосом ответил торгаш, неотрывно глядя ему в лицо.

– Так вот. Я все о Сказочнике. Мне плевать, кто там еще едет в малом автобусе. Но Сказочник мне позарез нужен. Предлагаю сделку. Я тебе патроны – ты мне человека. Во сколько его оцениваешь?

– Я тебе человека – а ты меня тут же местным сдашь… Так?

– И что дальше? – усмехнулся Добрынин. – Сам посуди: доказательств у меня нет, мое слово против твоего. В автобус к тебе проверять полезут?.. Да не смеши. Общинники – те же торгаши, им лишь бы за постой платили. Ты же – платишь? Платишь. Порядок не нарушаешь. Не клиент – золото… Так что? По рукам?

Барыга молчал, но Добрынин видел, что в душе его идет отчаянная борьба. Денег хотелось, но и страшно было. А ну как последствия?.. И, признаться, Данилу странно было видеть его колебания. В Убежище работорговец сам невольников предлагал, а тут боится чего-то… Непонятно.

– Так что?.. – повторил он. И добавил: – Я хорошо заплачу. Цинк семь-шестьдесят два. Продаешь?

– Два, – облизнув губы и метнув быстрый взгляд на людей неподалеку, проговорил Барыга. – И немедленно.

– Решили, – тут же кивнул Данил, однако расслабляться было еще рановато. – Пойдем?

Барыга вскочил, дернул с пояса радиостанцию, отдал команду на каком-то непонятном наречии. В ответ из динамика что-то удивленно вопросили.

– Да, немедленно. Общий сбор. Уезжаем.

– Сделка в силе? – уточнил Добрынин, обеспокоившись этими странными телодвижениями.

– Естественно! – усмехнулся торгаш. – Не знаю, нахрена он тебе нужен, этот мужик, но он точно столько не стоит.

– Да дядя мой, – соврал Данил. – Вышел за ворота погулять… Как же родного дядю не выкупить?

– Тогда понятно…

Сделка состоялась под пристальным вниманием обеих сторон: Юка из броневика, за пулеметной консолью, банда Барыги – из своих автомобилей. Игоря Антоновича вывели под руки, стащили с головы мешок, и пока он моргал, недоуменно осматриваясь вокруг и щурясь от света автомобильных фар, двое подручных приняли от Добрынина цинки с патронами. Вскрыли, проверили и утащили в один из автомобилей.

Барыга был доволен. Сиял, как мыльный пузырь. Передав человека и получив оплату, он сразу обрел былую уверенность, и отношение его к Данилу резко улучшилось. Еще бы: на простом мужике такую сумму навернуть.

– Ну что… Прощевай, пожалуй. Спасибо за удачную сделку, братан. Пора нам…

– Так остался бы, куда сваливаешь? – подтолкнув Ивашурова и указав ему на КАМАЗ, спросил Добрынин, которому так и не давало покоя странное поведение торговца. – Сделка удачная, получил ты много… Чего тебе в охраняемом поселке бояться?

Барыга помолчал, испытывающе глядя на него, и, что-то, видимо, себе решив, ответил:

– Оно, может, и так. Но тут, будем говорить, дело-то какое… Мы в первый раз на это пошли. Сцепились с караваном на дороге – и шлепнули. Одно дело – материальные ценности. Оприходовали, конечно. А куда народ девать? Мне, понимаешь, стремно людей-то продавать. А оно, дело-то, вон как оборачивается. Прибыльное дело-то, оказывается! Так что, спасибо тебе, браток. Первый клиент ты у нас – и, будем говорить, решающий. В эту сторону теперь тоже будем работать. – Хлопнул Данила по плечу, повернулся, и, открыв дверь, уселся на переднее сиденье УАЗа. – Удачи, браток. И спасибо за наводку!

Караван тронулся, поплыли мимо тягачи, автобусы, замыкающий УАЗ – а Добрынин так и остался стоять на месте, разевая рот и хлопая от растерянности глазами. И было от чего.

Получалось что-то вовсе уж несусветное. Он, Добрынин – он сам сейчас творил историю Убежища! Это он стал причиной того, что Барыга встал на путь работорговли. Это из-за него в Убежище появилось оружие. И фактически именно он, хоть и косвенно, стал причиной того, что в тридцать третьем Барыга погиб от руки китайца.

Однако иного выхода у него просто не было: и Родкин, и Ивашуров должны были жить. И пусть спасение обоих неизбежно толкало Барыгу на кривую дорожку – но тем самым и вооружало Убежище. Здесь, в этом неприметном поселке под названием Озинки, завязался мощный узел, связавший воедино трех человек, каждый из которых был по своему решающим в этой истории: Данила Родкин, который помог Добрынину выбраться из засады, Барыга, давший Убежищу оружие, и Сказочник, рассказавший, как можно справится с Братством. Непонятно было только одно: сам ли Добрынин каким-то образом повлиял на события, что три линии сплелись в один тугой клубок – или все уже было предопределено, а он только следовал предначертанному и вышел в эту точку времени и событий в строго означенное время? Однако этот случай как никакой показал: он движется в верном направлении.

* * *