Без права на ошибку

– Вариант у нас только один, – пожал плечами Добрынин. – Выходим на патруль – или кто там у них есть – и заявляем, что есть информация для командования. До младшего командования нас в любом случае доведут. Там расскажем. Заодно и к ним напросимся. Хочу лично в этом дельце поучаствовать.

Юка кивнула и вопросов больше не задавала. Привыкла уже за пару лет на мужчину своего во всем полагаться.

До Больших Ключищ добрались за три часа. О том, что это та самая деревенька, извещал помятый и обшарпанный указатель у дороги. За ним на тракте стоял еще один указатель, направо, и пометка: «Меловой – 4 км».

– Направо, солнце, – сказал Добрынин, и Юка послушно свернула с трассы.

От мертвого Мелового дошли до первого поворота с трассы налево, в сторону Волги. Спросить было не у кого, пришлось открывать карту. Оказалось, правильно едут. После поворота дорога вела по прямой километров семь, а затем снова раздваивалась на два одинаковых рукава. Указателей не было.

– Давай налево, – снова глянув на карту, сказал Добрынин. – Недолго уже.

Криуши открылись неожиданно. КАМАЗ вылетел из небольшого лесочка, сжимающего дорогу с боков – и вот он, поселок. Правда, тоже не особо живой, лишь пара дымов из труб. А сразу же за поселком – река: огромная серая масса, неспешно несущая свои воды вниз, на юг, белые барашки от ряби, вздуваемой ветром…

– Красота то какая… – снижая скорость, на выдохе сказала Юка. – Вот это силища…

– Сколько за бортом?

– Шесть рентген.

– Смотри-ка… Приспособились селяне… – хмыкнул Добрынин. – Ладно, давай помалу к ближнему домику. Найдем аборигенов, пообщаемся.

Аборигенов долго искать не пришлось. Буквально на въезде в село, у самого крайнего дома, сидел на скамье у завалинки мужик в респираторе и ковырялся в лодочном моторе. На «Тайфун» вытаращил глаза, но убегать и прятаться не стал – было понятно, что это лишь любопытство от невиданной доселе техники. Однако ружье, стоящее рядом, поближе подтянул.

Нужно было облачаться.

Затянувшись в скафандр и навешав обычную свою снарягу и оружие, Добрынин открыл пандус и спрыгнул вниз. Развернулся к мужику – и вот тут аборигена пробрало! Еще бы. Черная глыба двух метров ростом, переплетенная мускулами, словно канатами, в плечищах поперек себя шире, да еще и навешано по всему корпусу, будто на войну с целой армией собрался. Перетрухав, селянин, тем не менее, за оружие свое хвататься не стал, понимая, что шансов нет, и что там внутри, по идее, должен сидеть обычный человек, а не какой-нибудь мутантище. Поднялся, поклонился почтительно – и во все глаза уставился на пришельца. Причем поза его выражала такую покорность и готовность немедленно услужить, что Добрынину аж неловко стало…

– Дружище, переправа на тот берег есть? – прогудел он сквозь маску шлема, едва сдерживая усмешку. Ткнул пальцем куда-то в сторону реки: – Туда нам надо. Поможешь?

– Да чего же не помочь хорошему-то человеку, – закивал мужичок.

– А что у тебя? На чем плаваешь?

– Да вот, – мужик кивнул на мотор. – Лодка. За один заход четверых возьму. Э-э-э… ну если с тобой, то, пожалуй, двоих только…

Добрынин чертыхнулся: вот это незадача! Он-то планировал вместе с «Тайфуном» туда, а оно вон как. Что же – назад возвращаться?

– А покрупнее ничего нет? Для моего динозавра?

– Вот чего нет – того нет, – развел руками абориген. – Это вам нужно вниз по реке, в Климовку. Там Семеныч паром держит крупный. А у нас тут что… Так, баловство…

– Ладно. Решим. Никуда не уходи, – предупредил Добрынин. Подошел к КАМАЗу, влез на водительское колесо, прижался шлемом к стеклу. Изнутри на него смотрела Юка. – Похоже, дорогая моя, придется нам на своих двоих топать. Здесь у мужика лодочка. На ту сторону переправит. КАМАЗ оставляем. Оно, может, так и лучше. На патруль выйдем, скажем, что информация есть для командования. А там поглядим.

– Броневик куда? Посреди дороги не бросим ведь?

– Да нет, конечно. Селянина напряжем, посторожит пока.

Юка кивнула и полезла из-за руля.

Пока она там одевалась-экипировалась, Добрынин, действуя методом кнута и пряника, договорился о парковке:

– Значит так, мужик. Мы на тот берег. Машину оставляем у тебя. Загоним только во двор или куда там скажешь… Все как положено тебе оплатим. За сохранность отвечаешь головой. Если, когда вернусь, машины не будет – нижнюю челюсть вырву. Если же все будет в порядке – получаешь сотню пулек. Какие предпочитаешь – пять-сорок пять или семерку?

Мужичек, похоже, привыкший только к кнуту, на такой пышный пряник аж глаза вытаращил.

– Семерку, семерку мне! У меня «Сайга» охотничья, семь-шестьдесят два самое моё!

– Вот и договорились, – кивнул Данил. И добавил: – Ты внутрь даже и не пытайся пролезть. Откроешь дверь – шарахнет. У меня там бомба на взводе. Половина деревни в пыль….

– Ох, страсти-то какие… – запричитал мужик. – Так эта… добавить надо бы… За вредность…

– Добавить – это если только звиздюлями, – ответил Добрынин, но смилостивился. – Ладно. Аванс тебе будет, двадцать патриков. Ну и после возвращения сотка. По рукам?

Ударили по рукам.