Без памяти (СИ)

За годы, что мы не виделись, Артур изменился, раздался в плечах и заматерел, но его безумный взгляд остался прежним. Отцу стоило сгноить старшего сына в тюрьме, а не прятать на краю света в надежде, что он сам оборвет свою никчемную жизнь, не рассчитывав очередную дозу наркоты. Валентин тоже ошибся, считая Артура слишком слабым, чтобы представлять угрозу для других сыновей.

Питон не реагирует на хозяина, его внимание полностью сосредоточено на мне. Отчетливо понимаю, если шелохнусь, мне конец. Пули с меадоном не остановят рептилию. По крайней мере, не так быстро, а огромные размеры питона в считанные минуты превратят меня в обездвиженное змеиное лакомство.

— Не скажу, что я рад тебя видеть, — рефлекторно сжимаю кулаки. — Убери змею и отпусти Алатею. Незачем вплетать женщину в наши разборки.

— Советую тебе быть аккуратным, прежде чем сделаешь шаг, — предупреждающе скалится ублюдок. — Мой старый друг очень голоден и чувствует исходящий от тебя страх. Сначала он расправится с тобой, а потом придет черед Алатеи. Твоей прекрасной юной жене не привыкать порхать под куполом цирка. Правда, милая? — повернув голову, Артур устремляет на бледное лицо Теи одержимо горящий взгляд. — Это мне ты обязана своей блестящей карьерой акробатки и танцовщицы. Поблагодаришь своего любящего отчима, девочка? Жаль, что мой китайский друг не дожил до этого момента, а он тоже приложил руку, чтобы твоя труппа попала на гастроли в Азию. Помнишь, свою подружку, сорвавшуюся в пропасть? Она не случайно оказалась на твоем месте, но ты же уже помнишь ту нашу встречу?

— Ты заказал мне Леона… — выдыхает Тея. — Заставил поверить, что вылечишь Анну.

— Тогда ты еще считала ее своей матерью, — самодовольно ухмыляется Артур. — Наивная глупая девочка, готовая пойти на все, чтобы спасти женщину, годами внедряющую в твой неокрепший ум нужные мне мысли и идеи. Не в одиночку, разумеется. Ваш семейный доктор Игорь Морозов — один из лучших гипнологов в мире. Был одним из лучших…

— Ты убил Чжоу Шина? — цежу сквозь стиснутые зубы, замечая шевеление под черной тканью, накинутой на огромный стол, над которым покачиваются босые ступни Алатеи.

— Он слишком много знал, — мерзко смеется Артур, разводя руками. — Боюсь, Шин не смог бы держать язык за зубами, если бы все-таки нанес тебе визит. Мы оба знаем, что ты обладаешь особым методом извлечения информации. Меандр был сущей безделицей по сравнению с меадоном. Должен признать, что твои разработки гениальны, брат. Сколько лет ты потратил, чтобы добиться успеха?

— Отпусти мою жену, и я подробно расскажу тебе о каждом этапе, — сдержанным тоном перехожу к торгам.

— Которую из твоих жен я должен отпустить? — насмешливо уточняет Артур, чувствуя себя абсолютным хозяином положения. — Одна уже мертва, а две другие полностью в моей власти, — с этими словами, он сдергает темное покрывало. Растревоженные змеи, кишащие в длинных открытых емкостях, с шипением расползаются по сторонам, свисая уродливыми гроздьями со стола. Это самое омерзительное пиршество в моей жизни. Стол буквально ломится под тяжестью извивающихся скользких чешуйчатых тел.

— Тея, замри. Не шевелись, чтобы не происходило, — твёрдым командным тоном бросаю я, заметив, как одна из змей обивается вокруг лодыжки, задергавшейся в ужасе Алатеи.

Она послушно расслабляет ноги, и черная гадина соскальзывает в шипящий клубок. Физически чувствую, как Тея облегчённо выдыхает, и только после этого делаю глубокий вдох. Питон улавливает движение, дернув плоской сплющенной головой в мою сторону, но в последний момент перед атакой отвлекается на выскользнувшую из-за спины Артура женскую фигуру. Я был слишком сосредоточен на Тее и сетчатом питоне, чтобы заметить ее появление.

— Здравствуй, Леон, — тихий мелодичный и до боли знакомый голос разносится в агрессивно шипящей тишине.

— Ми…это ты? Это, правда, ты? — потеряв дар речи, окидываю взглядом стройный силуэт.

Пепельно-белые волосы собраны в высокую причёску, длинная шея и изящные плечи полностью открыты. Королевская осанка, аристократические черты, высокие скулы, фарфоровая кожа и плотно сжатые полные губы. Ни следов пыток, ни застарелых шрамов, ни каких-либо еще свидетельств измывательств Артура. Ее лицо… Боже, оно почти не изменилось, только отрешенное неживое выражение и потухшие глаза выдают возраст. Она прекрасна, как и раньше, но это лишь оболочка, внутри которой змеится черная пустота. Мое сердце сбоит, обливаясь кровью, изнывая от чувства вины, узнавая и признавая в этой холодной красивой женщине ту, что когда-то безрассудно любил. Любил больше жизни и после самой жизни, что, как я считал, оборвалась по моей вине.