Без черемухи

   -- То разбирай, то опять собирай, прямо задергали совсем, нет на них погибели.

   -- Не дай бог, в голове помутится от такой жизни.

   -- Главное дело, врасплох захватили. Куда теперь все это денешь? Деревянное что,-- пожечь еще, скажем, можно, а железо,-- куда его?

   -- Закапывать. Слободские все закапывают. -- Или в пруде топить,-- сказал кто-то.

   -- Что утопишь, а над чем и помучаешься,-- проворчал кузнец.

   -- А у тебя что?

   -- Мало ли что... ведра есть, жбаны молочные, болты от машины, половинка этого... сепаратора, что ли, чума его знает. Потом нож от жнейки.

   -- Это утопишь.

   -- А когда доставлять-то? -- спросил кто-то.

   -- Нынче надо,-- отвечал Николай, просматривая бумаги и думая о чем-то.

   -- Ну, где уж тут успеть?

   -- Небось записывать будете...

   -- Что записывать?

   Никто не отозвался. Еще несколько человек отделилось от толпы и тоже юркнули на задворки. Остальные беспокойно посмотрели им вслед и переглянулись.

   -- Куда это они?

   -- Умные люди, знают куда,-- сказал кузнец и, что-то вспомнив, сам заторопился.-- Ах, черт, надо мерину корму дать,-- сказал он.

   Николай все о чем-то думал. Когда он оглянулся, около него стояли только человека три.

   -- Где ж народ-то? -- спросил он.

   -- А черт их знает. Ну, что ж, надо по дворам идти?

   -- Да, надо,-- сказал Николай. Но вдруг, что-то вспомнив, торопливо сказал: -- Подождите маленько, у меня корова не поена,-- и быстро юркнул в избу.

* * *

   Минут через пять у пруда неожиданно столкнулись Николай и кузнец. Кузнец -- с большими молочными жбанами из белой жести, Николай -- с нанизанными на веревку гайками, петлями, подсвечниками. Кузнец присел было за куст со своими жбанами. Николай сделал такое же движение, но потом махнул рукой и сказал:

   -- Ну, черт ее... все равно. Только не болтай никому.

   И, закинув в пруд на веревке свои гайки и подсвечники с прикрепленным к ним поплавком, стал прятать у берега конец веревки.

   В это время, запыхавшись, с колесом от жнейки и какой-то мелочью, прибежал печник и, наткнувшись на кузнеца, словно обжегшись, присел было, но, увидев с другой стороны Николая, махнул рукой и, сказавши: "Не болтайте никому!" -- вышел на плотину.

   Еще минут через пять стал прибывать новый народ,

   -- Полезли!.. И все к одному месту, как черт их догадал...

   Кузнец закинул свои жбаны, но они повернулись вверх горлами и никак не хотели тонуть, сколько он ни водил по пруду за веревку.

   -- Вот черти-то окаянные! Говорил, не утопишь. Вишь, вишь, задирают морду вверх, да шабаш. Тьфу!

   Пришел Сенька с экономическими ведрами. Афоня с какой-то машинкой, которой даже все заинтересовались и, оставив на время работу, стали рассматривать ее.

   -- Яблоки, что ли, чистить, не разберешь,-- сказал Фома, посмотрев сначала на машинку, потом на ее владельца.

   Тот и сам рассматривал машинку, вертя ее в руках, как будто в первый раз увидел ее.

   -- А кто ее знает,-- сказал он наконец,-- я взял, думал ручка на веялку годится, а она и туда не подошла.

   -- Ну буде языки-то чесать,-- сказал строго Николай,-- кончай дело, да -- к месту!

   Все, как поденщики после сурового окрика хозяина, принялись за дело, работа вокруг пруда закипела, только слышалось:

   -- Куда ты накрест-то через мою веревку кидаешь, чертова голова! -- кричал один.

   -- А ты отведи свои поплавки. Один уже весь пруд занять хочешь...

   -- Куда ж я их отведу, когда тут мостики, есть у тебя соображение об деле?

   А жбаны кузнеца все плавали горлами вверх.

   -- Вот дьяволы-то навязались. Хоть сам лезь в воду и топи их, оглашенных. Вишь, носятся!

   -- Куда ты, черт, со своими кубышками тут! Что за наказание такое! -- кричал Афоня, торопливо дергая свою веревку.-- За мои зацепил!

   -- Ну, не дай бог, что в середке пустое,-- говорили в толпе.-- Это вот сейчас еще хоть время есть, а как наспех придется, так совсем замотаешься.

   -- Я свой граммофончик закинул, и -- без хлопот,-- сказал Андрюшка, потирая руки, как купец после удачной торговой операции.

   -- Граммофон-то хорошо, -- там нутро тяжелое. А вот эти кубышки...

   -- Я был в слободе, когда туда обыскивать пришли,-- сказал Федор,-- так что там было!.. У них у всех, почесть, эти жбаны. Сыроварня там работала. Как расплылись по всему пруду,-- ну, беда чистая, измучились.

   -- Измучаешься,-- сказал Захар, переводивший свои поплавки, и крикнул на кузнеца: -- Да куда тебя черти несут, ты уж и сюда припутался!

   -- Что ж я сделаю, когда ветром гонит. Давеча туда гнало, теперь назад, пропади они пропадом.

   А с деревни, увидев народ у пруда, бежали ребятишки с кувшинами и ведрами.

   -- Вы куда еще, чумовые, разлетелись! -- крикнули на них мужики.

   -- Рыбки...

   -- Рыбки!.. Только одни бирюльки на уме.

   Ребята озадаченно остановились.

   Когда кто-нибудь, размахавши на руках и сказавши "Господи, благослови", бросал далеко от берега свой груз, мальчишки с кувшинами бросались туда и останавливались в недоумении; глядя озадаченно то на воду, то на бросившего.

   -- Что вы суетесь под ноги! -- кричали на них со всех сторон.

   -- Только начни какое-нибудь дело, так эта саранча и заявится.

   -- Утопил!..-- закричали с плотины.