Бета-тест

Среди пыли и свистящих хлопьев земли показались безумные лица ботов. Бурелом снес их, не останавливаясь. На него накинулось несколько новых, которых Меркуцио отогнал выстрелами. Один прорвался, наседая на медведя сзади. Лайм вогнал боту в спину топор, стащил наземь, уперся ногой, высвободил оружие.

– Лайм, ты отличный милик! – выдал Бурелом малопонятную мне фразу. – Я тебя потом в игре найду, ок?

Я почти не видел ничего вокруг, кроме силуэтов товарищей и возвышающегося черного вихря над собой. Казалось, вот-вот, еще немного – и я доберусь до него, но шаг следовал за шагом, и девушка, казавшаяся поначалу невесомой, превратилась в неподъемную. Сверкали в воздухе топоры и лапы, грохотали выстрелы, и я уже больше ориентировался по звукам, чем по зрению.

То, что случилось после, я, к сожалению, видел хорошо.

Горизонт вспыхнул кольцеобразной вспышкой, и диаметр этого кольца пролегал примерно по МКАД. К нам летела сплошная круговая стена огня.

– Поднажали! – проревел медведь. Попытавшись протереть глаза о холодное плечо девушки, я решительно пошел, уже понимая, что просто не хочу показаться бесполезным. Совсем некстати я вспомнил, что не спросил ни у кого из команды, кто где живет: быть может, им бежать до дома Джека проще, чем мне.

А затем я почувствовал, как меня тянет вперед неведомая сила, отрывая от земли, выдергивая Шанталь из моих рук, лишая любых ориентиров, где верх, а где низ. Горизонтальное сокращающееся кольцо скакнуло перед моими глазами, на миг показавшись огненной сферой, – и под оглушительный кавардак трескающегося мира я оказался вышвырнут из Версианы туда, где не могло быть ничего.

Глава 28. Фойе

Я лежал лицом вниз на холодном полу. В голове все еще бесновались отзвуки былых впечатлений, соревнуясь за лидерство. Рев цифрового торнадо, тела ботов, медвежий рык, оружейный блеск, крен вертолетов, свист шин спорткаров, стильные гаджеты и загадочные торговцы. Бледное лицо Шанталь, ее бессильно спадающие руки, цепляющиеся за рытвины парка. Лайм смотрит на меня, сжимая топор, словно думает, успел ли я сболтнуть насчет его поступка другим участникам группы, или же остаюсь единственным свидетелем его преступления. В живой Москве я однозначно попадаю под опасность мести. С другой стороны из абсолютной пустоты глядит Меркуцио, думая, что ему делать со мной – не подлежащим воспитанию игровым элементом, подверженным всплескам эмоций. Сколько можно рассказать мне, как лучше наблюдать за реакцией, насколько высоко подвесить веревочку – ведь я упорный и продолжу прыгать. Бурелом, который, несмотря на истинный возраст, прекрасно понимает всю мою оторванность от нового мира, что лишь начинается с выходом Версианы – эпохи новых технологий и старых, позабытых отношений, где мне нет места. Джек, методично говорящий мне, что делать и как себя вести, потому что лучшее, на что я способен, – это слушать чужие приказы. И снова Шанталь, чудесная, восхитительная Шанталь Делаж-Дебюсси, модель и косплеер, наездница и пилот, знаменитость обеих реальностей, для которой все произошедшее останется сном, от которого надлежит проснуться. Белая майка и рваные синие джинсы с проглядывающей блестящей, прекрасной кожей сменятся на серую патентованную ткань сиано-костюма, который девушка скинет с себя, сладко зевнет и отправится в душ. Некто Арбестер, что героически нес раненую нимфу, останется далеко позади – в цифровых логах проекта, если этот журнал кто-то ведет. А что до чувств – они не сохранятся вовсе, лишь в воспоминаниях, но и те угаснут со временем. Пропадет даже ставший таким родным зеленый мешковатый свитер.

Если я не вернусь домой – может, мне возвращаться и не стоит? Не хочется при пробуждении увидеть лишь стыд, страх, боль, горе и одиночество. Это все, что оставит мне Версиана. Другого я не получу. Потому что и не заслужил.

Хватит валяться.

Я оттолкнулся ладонями, поднялся, внимательно следя за ощущениями – не сломал ли чего. Вроде нет. Стоял и смотрел по сторонам, стараясь не делать поспешных выводов. Желательно, конечно, никаких не делать.

Потому что вокруг меня возвышался сплошной белый ангар, если только существуют куполообразные строения такого масштаба. Он не был пустым – напротив, повсюду простирались рифленые мостики, между которыми мелькала аппаратура непонятного назначения, пролегали тросы, ветвились трубы. Обозвать это компьютерным залом можно было с большой натяжкой, хотя серверные стойки я опознал безошибочно. И запах – компьютерное нутро, шлейфы, пластик, даже эпоксидка.

Единственным источником звука, помимо моих шагов, был сравнительно небольшой черный купол посреди ангара – тех же пропорций, что и главное строение, только я находился снаружи него. Я обошел его кругом, чувствуя, как чуть прогибаются пластины моста под ногами. Ни единого окошка, только с правой стороны – нечто, похожее на люк. Обернувшись, я не обнаружил никаких других дверей во всей комнате, если так можно было назвать пространство, в котором ни один клаустрофоб не взволнуется.