Бессонница

В чемодан не хотелось вообще. Больше всего на свете я хотела бы упаковаться в его объятия. Прижаться щекой к груди, обнять сильную спину, врасти сердцем в сердце... Опасные и ненужные желания. Как с ними справляться, живя бок о бок, и представить было сложно.

- Руслан, может, все-таки разрешишь мне разобраться самой? - без всякой надежды в сотый раз спросила я, когда чемодан уже был собран, а готовый к переселению пес держал в зубах поводок.

- Жанн, я голодный, уставший и злой. Не искушай судьбу.

Серебряков так тяжело вздохнул, что мне стало стыдно.

- А если моя судьба наконец встретиться с Вересовым и понять, зачем ему эта охота?

- Твоя судьба... – Серебряков потер глаза, - ...поднять свой зад и ехать со мной.

Так и подмывало ответить, что это не судьба, а настоящее проклятие! Но двух Русланов на одну меня было слишком много.

***

Женская глупость не знает предела. У себя дома мне казалось, что самое сложное сделать первый шаг в пропасть и последовать за Русланом. Собственный Рубикон вечно пугает неизвестностью. Эдакий барабашка под кроватью в детстве - ждешь худшего и придумываешь леденящие кровь страшилки.

Однако, какой же идиоткой я была! Решиться переехать оказалось цветочками в сравнении с результатом переезда.

Когда помнишь человека в определенной обстановке, невольно ожидаешь, что и при новой встрече там же он будет прежним, привычным. Как с вечно занятыми родителями или лучшими подругами, которых после бокала вина постоянно тянет посмотреть сопливую драму про письмо из бутылки.

Домашний Руслан у меня ассоциировался с отчаявшимся, переживающим горе мужчиной, которого нужно спасать. Вечно густая щетина, потухший взгляд, свитера с длинными рукавами и удобные домашние спортивные штаны.

Это был безопасный Руслан. От его вида сердце разрывалось на куски, и вместо скручивающего мышцы притяжения, вместо голода по мужской ласке хотелось лишь накормить, заставить побриться и не дать извести себя вкрай.

Каждый вечер я спешила к нему домой. Открывала дверь Светиным ключом и делала то единственное, что могла сделать для любимого. Но сейчас...  стоило переступить порог, как на меня обрушилась неожиданная реальность.

Свитеров, щетины и отчаяния больше не было. Оставив мой чемодан в гостевой спальне, Руслан переоделся в легкие потертые джинсы и простую белую майку, делавшую его и без того широкие плечи еще шире. А после двух минут в ванной комнате вернулся ко мне свежевыбритым и полным сил.

Это был не знакомый мне вариант домашнего Руслана, а уставшая от внимания голливудская звезда, которую не нужно было спасать. Настоящий удар под дых. Подумай я еще дома, что такое может случиться, привязала бы себя к батарее.

Гадкое "если бы".  Безвозвратное. Теперь впору было призывать на помощь всех святых и молить о терпении и хладнокровии.

***

Шок от открытий вечера свалил меня с ног, стоило прикоснуться к кровати. Не вспомню, когда последний раз засыпала так быстро. Казалось, лишь на миг прилегла, не поужинав, не раздевшись. А когда открыла глаза, за окном уже поднималось солнце.

К счастью, кроме солнца больше сюрпризов не было - меня никто не раздевал, не укладывал под одеяло и даже не укрывал пушистым пледом, как это делают в глупых книжках про любовь.

"Про любовь - это не наша история", - с этой очень "оптимистичной" мыслью я покинула гостевую комнату. В принципе, на этом моменте можно было и закончить сегодняшнее утро. Идеальнее всего: вернуться назад, переодеться и сбежать на работу.

Знай я, что произойдет дальше, наверное, даже умываться научилась бы по-кошачьи, облизывая лапку. Ума не приложу, насколько на самом деле опасен преследующий меня псих, но собственные привычки в квартире Руслана оказались безумно опасны. Особенно одна! Та, которая несколько лет назад нас свела.

- Годы идут, а твоя любовь к пробежкам по утрам не меняется? – вместо "доброго утра" произнес Серебряков, завязывая шнурки на кроссовках.

Чтобы понять, как сильно я влипла, хватило взгляда. На меня и на Руслана. Оба в форме для бега: он в спортивных штанах и майке, я с кроссовками в руках, в легинсах и свободной байке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А панама где? – ослепительно улыбаясь, продолжил радушный хозяин.

- У меня теперь собака вместо панамы, - сдавать назад было поздно. Потрепав по холке пса, я наклонилась, чтобы застегнуть липучки на обуви.

- Мне казалось, наоборот - с таким красавцем только внимание привлекать.

Словно догадавшись, что речь о нем, мой подопечный зевнул, широко разинув пасть. "Такой за раз ползадницы откусит!" – вспомнились слова Кости.

- Ага. Самоубийц.

- По поводу самоубийц не уверен. - Руслан усмехнулся. - Он всю ночь проспал у меня в спальне на коврике, а утром потребовал почесать пузо.

- Рус... - договорить имя пса при человеке, в честь которого его назвала, я не смогла. - Кхм, Рус просто не понял спросонья, где он и с кем.

- Поразительная забывчивость для немецкой овчарки!

- Ничто человеческое ему не чуждо, - я развела руками.