Бессонница

Еще она в совершенстве умела выводить из себя. Сегодняшнее обещание в выходной сидеть дома пришлось вытрясать чуть ль не силой. Полчаса споров на повышенных тонах. Головная боль после. Еле сдерживаемое желание придушить упрямицу... Однако, все же это не заслуживало посылок с ртутью.

При всей своей показной стервозности, Орлова не могла причинить кому-то вред. Во всяком случае, верилось в это с трудом. Тогда в чем было дело?

Загруженный вопросами, я не заметил, как добрался до дома. Уставший после долгого рабочего дня, на автомате открыл дверь, снял обувь. Забыв о том, что Жанна сегодня дома, вошел в гостиную...

Сердце перехватило. Это было похоже на резкий, неожиданный нырок в прошлое.

Открытый настежь балкон.

Аромат свежей выпечки. Ванили и изюма.

Вглядывающаяся куда-то вдаль женщина.

Пушистый белый халат и тюрбан из махрового полотенца на голове.

Естественное, словно дыхание, желание обнять... Зарыться носом в отворот халата. Почувствовать губами, как, ускоряясь, пульсирует жилка на шее. Прижать к себе податливое родное тело.

Так остро. Так важно. Так болезненно.

С языка чуть не сорвалось имя... Света.

Выдергивая из гипнотического транса, Жанна оглянулась через плечо. Растерянно посмотрела на меня.

- Ты уже вернулся? – она ссутулила плечи, словно пойманная зверушка. - Думала, как всегда, будешь позже.

Ни шипов, ни привычного недовольства. Почти копия той, близкой. Уже знакомая до кончиков пальцев и жадного рваного вдоха на пике экстаза... И почти своя.

- Так получилось.

Более глупое объяснение и придумать было сложно. "Так получилось" что? То, что, глядя на лучшую подругу жены, я увидел свою Свету? То, что рана, которая только-только перестала кровоточить, от одного вида Орловой вскрылась заново? Или то, что я хотел... сильно, болезненно не иллюзорного призрака, не жену, а именно эту женщину?

Отличная новость для того, кто планировал играть в безобидную дружбу и не лезть болото под названием "отношения".

Глава 15.

Жанна.

К концу третьей недели проживания под одной крышей с Серебряковым моя нервная система стала похожа на раздувшийся до максимума и готовый лопнуть воздушный шар. Мы с Русланом уже не ругались и даже не спорили. Я старалась как можно реже попадаться ему на глаза, а он по вечерам с головой погружался в какие-то документы.

Вероятно, именно так выглядят браки, заключенные по расчету. Никаких эмоций или даже намеков на близость. Холодная отстраненность и приторная вежливость. Мы жили рядом, вместе бегали по утрам, кормили пса, ездили на работу и возвращались домой...

Мы пересекались десятки раз в течение суток, но каждый варился в своем котле. Кипел, спускал пар в делах, стискивал зубы, когда хотелось взорваться, но продолжал играть свою роль.

Как ни крути, а любовь, лишенная права на существование, способна отравить жизнь не хуже склочного характера или тяжелой болезни. Моя любовь травила особенно жестоко. Я ненавидела Вересова, из-за которого оказалась в этой ситуации, всей душой. И одновременно злилась на себя.

К концу третьей недели напряжение и злость стали, как горячие гейзеры, пробиваться на поверхность. Вначале, не дождавшись окончания предписанного врачами срока, я сняла с руки повязку. Потом приняла предложение Алекса Рэя сходить в ресторан.

Ко второй новости Серебряков отнесся равнодушно. Он даже бровью не повел, когда сказала, что меня пригласили на свидание. А из-за первой мы в лучших традициях проживших много лет рядом супругов разругались - без криков, коротко, но открыто.

- Если ты считаешь, что красота стоит боли - дерзай! Понадобится отвезти к врачу - без меня.

Напоследок он прожег меня насквозь презрительным взглядом и, сбросив в мусор недоеденный завтрак, направился прочь из кухни.

- Чудесно! И на свидании, надеюсь, удастся обойтись без твоего участия.

- Если твой характер от этого улучшится, я готов лично расстелить вам постель и постоять на страже, пока твой спутник сделает свое дело, - через плечо кинул Руслан уже у самой двери.

Если это была шутка, то самая дурацкая, какую только можно придумать. Подложить меня под Алекса! Чтобы не запустить чашку с чаем в противоположную стену, мне пригодились все моральные силы. Счастье, что после этого мы не подрались по дороге на мою работу.

***

На радиостанции дела пошли не лучше. Пусть здесь не было Серебрякова, но последняя брошенная им фраза буравила мне мозг ядовитым сверлом. Пока я никого не прибила в порыве ярости, как можно скорее следовало вернуть мысли в привычное русло.

До обеда я загрузила себя проектами на ближайший месяц. Договорилась о трех встречах с гостями будущих передач. Не проронив ни капли яда, выслушала на летучке "гениальнейшие" идеи Мисюрова. И даже не послала подальше Аллу, когда та попыталась продолжить наш недавний разговор.

Внешне это был прогресс. Ничего общего с той раздраженной фурией, в которую я превращалась рядом с Русланом. Однако внутри... Несмотря на все старания, раздрай никуда не делся. Он, как ком в горле, мешал мне дышать и, стоило хоть на миг расслабиться, уводил мысли в ненужную степь.