Бессонница

Когда я спустился к бассейну, было далеко за полночь. Все понимали, что утром наше приключение закончится: нужно возвращаться в университет, сдавать итоговые тесты, готовиться к рождественским каникулам, планировать следующее полугодие, а заодно продумывать тысячи деталей, о которых сейчас не хотелось даже вспоминать, так что вылезать из бассейна пока что никто не собирался.

Я подошёл к бортику. Крис и Мэтью встретили меня улюлюканьем, потребовали, чтобы я поскорее к ним присоединился. Их голоса звонким эхом расходились под низким потолком. Никого, кроме нас, здесь не было. Только через стекло иногда посматривала девушка-администратор. Кажется, она улыбалась.

Я разбежался.

Едва не поскользнулся возле бортика, но, расставив руки, удержал равновесие, в последний момент оттолкнулся и кувырком полетел над кричащими Крис и Мэтом.

Вода оказалась на удивление тёплой.

Я провалился в бурлящее пространство из пузырьков и смеха. Едва вынырнул, как на меня обрушился вал брызг; пришлось спешно вдохнуть и опять уйти под воду.

Вынырнув возле Эшли, я улыбнулся:

– Привет.

– Привет. Я уж думала, ты там будешь до утра писать.

В бассейне было хорошо. От улицы его отделяла стена из больших стеклянных панелей, а там в свете уличных фонарей вновь танцевала пурга. Тонкая грань между холодом и теплом. Прозрачная, едва заметная, но при этом надёжная.

Эшли приблизилась ко мне, обняла сзади, а я не отводил взгляда от непогоды. Затем подплыли Крис и Мэт, вновь начали поливать меня водой, а я не мог оторваться от мельтешащих снежинок, от пустой, едва различимой дороги. Я знал, что эта дорога – моя. Она ждала, как ждали ночь и холод.

Эшли обхватила меня ещё крепче. Она смеялась, пряталась от брызг. Потом Крис и Мэт объявили нам войну, и я ненадолго вырвался из оцепенения.

Мы устроили настоящую бурю в бассейне. В ход пошли надувные круги. Не сговариваясь, мы стали воевать за них. Выбрали себе угол бассейна, назвали его хранилищем и старались сгрудить там как можно больше кругов.

Подплывали друг к другу, хватали за ноги и плечи, отталкивали.

Стоило нам с Эшли накидать с десяток кругов в своём углу, как туда прорывалась Крис и с криком, пока Эшли пыталась её притопить, начинала расшвыривать их по бортику. Я едва успевал прийти на помощь – обхватывал Крис так, что она уже не могла вырваться, а Эшли принималась возвращать отбитые у нас круги, но ей мешал Мэтью, который умудрялся схватить чуть ли не все круги разом – неуклюже подгребая свободной рукой, плыл назад, в свой угол. Я отталкивал Крис, устремлялся за Мэтью, а догнав его, успевал отнять не меньше половины.

Сражение казалось бесконечным, и победить никому не удавалось. Иногда мы, запыхавшись, расплывались по углам. Тяжело дышали, смеялись, а потом вновь шли в бой.

Окончательно устав, мы отбросили все надувные круги подальше от бортика, чтобы ни у кого не было соблазна объявить очередное сражение. После этого собрались под стеной из стеклянных панелей и, положив голову на руки, стали смотреть на улицу.

Нам было хорошо, и этого было достаточно.

Но голова предательски гудела. Не удавалось ни на чём сосредоточиться. Я только вглядывался в снежную шумень и думал о том, что Эшли рядом – наши руки соприкасались.

Мы проторчали у бортика не меньше часа. Начинали поочерёдно зевать, коротко переговаривались о каких-то мелочах, говорили об амишах, о желейных конфетах в мотеле, а потом затихли и уже молча смотрели на улицу, будто могли там разглядеть меня – уходящего от старой жизни, готового сжечь все оставшиеся позади мосты.

Крис первая поднялась на бортик. Неспешно вытерлась, закуталась в белое полотенце с застиранным значком отеля и отправилась к лифту. Мы с Мэтом и Эшли ещё какое-то время плавали, затем с сожалением последовали за ней.

Крис ждала нас в номере. Она так и не переоделась. По-прежнему была в затянутом над грудью полотенце. Стояла возле кровати. На кровати лежал чёрный свёрток. Раскрытый.

Я замер в дверях.

У Крис дрожали руки.

Эшли и Мэт не сразу заметили, что происходит, а когда заметили, тоже замерли.

– Что это? – спросила Крис.

– Ты рылась в моём рюкзаке?

– Что это? – спросила Эш.

Мэт приблизился к свёртку. Склонился над ним, будто ещё сомневался и не верил своим глазам. Окончательно убедившись, что всё понял правильно, с ужасом посмотрел на меня.

Молчание затягивалось. Сонливости не осталось.

Я сделал шаг к Эшли, попробовал взять её за руку, но Эшли отстранилась.

– Ответь, – прошептала она.

Никогда прежде, с того самого мгновения, как мы впервые встретились на вечеринке у Стива, она не была такой чужой.

– Это ответ на мои вопросы.

– Что… – Эшли поморщилась. – Откуда это у тебя?

– Купил.

– Где?

– Это уже не важно.

– А что важно?!

– Важно, что я сделал выбор.

Мы так и стояли у кровати, на которой лежал раскрытый свёрток из чёрной промасленной ткани. Мэт был явно растерян, не знал, что сказать. Крис хмурилась, но молчала. У неё по-прежнему дрожали руки. Эшли смотрела на меня, ждала объяснений, и я, вздохнув, попробовал объяснить – впервые за все эти годы произнести свои мысли вслух.