Бессердечные изгои. Падший враг

– Париж, – одновременно со мной сказала Уиннифред.

– Не все европейские столицы одинаковые, деревенщина, – заметил я, одарив ее жалостливым взглядом.

Быть грубым с ней доставляло мне большое удовольствие. Мне нужно было выпустить пар, а она идеальная жертва.

– Я могу подтвердить, что самолет направлялся в Париж, – сказала офицер Ханна, что-то записывая в блокноте и не поднимая взгляда от записей.

Моя челюсть чуть не упала на пол. Париж? Грейс полетела в Париж? Зачем?

– Сколько людей было в самолете, насколько вам известно? – продолжил офицер Дэмиен, обращаясь к Уиннифред, у которой, похоже, было больше информации, чем у меня.

– Минимум трое. – Она погладила подбородок, ее глаза были широко раскрыты, и выглядела она потерянно, прям как ошеломленный подросток. – Пол, Грейслин и пилот. Хотя наверняка там должна была быть стюардесса или две. И еще второй пилот? Боже, я ничего не знаю о таких вещах.

Проклятье. Мой единственный источник информации сейчас в пластиковых желтых сережках.

– У вас еще есть информация, которой вы могли бы поделиться с нами? – спросила офицер Ханна.

Я продолжал молчать. Что бы ни происходило, я был явно не в курсе. Теперь я просто ждал, когда офицеры уйдут, и тогда я сам смогу допросить Долли Партон[7] младшую.

– Нет. Это все, что он мне сказал, простите. – Она поколебалась, прежде чем покачать головой.

– Вы, случайно, не знаете, миссис Эшкрофт… Они путешествовали по работе или… из-за досуга? – спросила офицер Ханна, выглядя огорченной.

Закрыв глаза, я чувствовал, как все внутри меня разрушалось, кирпичик за кирпичиком. Все, что я строил годами, пропало, похоронено под пеплом. Воспоминания. Украденные поцелуи. Игры. Ставки. Победы. Ничего больше не было.

– Я… Я не знаю. – Голос Уиннифред звучал где-то далеко на фоне.

– Вы не знаете, путешествовали ли они по работе или желанию? – глупо повторил офицер Дэмиен.

– Нет, – сказала она.

– Полагаю, это означает, что вы вовсе не знали, что они путешествовали вместе? – продолжал он.

– Прекратите, – упрекнула его офицер Ханна себе под нос.

– Нет, – произнесла Уиннифред, гордо вздернув подбородок, несмотря на ее нелепый вид, ситуацию и этот вопрос. – Он не говорил мне, что полетит с мисс Лэнгстон.

– Ладно. – Офицер Дэмиен нервно прикусил внутреннюю часть губы и продолжил: – Спасибо, миссис Эшкрофт. Хорошие новости, если можно их так назвать, это то, что пилот попытался удачно приземлиться в Гудзоне, так что тела… Эм, в приличном состоянии.

– Фантастические новости, – протянул я, не сдержавшись. – Значит, они утонули, а не сгорели в огне. Огромная разница. Деревенщина, разве вы не довольны, что похороны вашего мужа пройдут с открытым гробом? – спросил я, бросив в ее сторону жалкую ухмылку.

Уиннифред тяжело вздохнула, будто я только что ударил ее. Офицер Ханна положила руку на плечо Уиннифред.

– Люди говорят ужасные вещи, когда им больно, – сказала она, пытаясь успокоить ее.

– Ох, говорить ужасные вещи – его кредо. Это никак не связано с нынешними событиями. – Простушка покосилась на меня.

– Мы скоро вернемся к вам, – сказал офицер Дэмиен. Наконец, ему кто-то позвонил, и они кивнули друг другу с офицерами.

Они все вышли наружу, что-то бормоча между собой, оставляя жену Пола Эшкрофта со мной наедине.

– Вам нужно все мне рассказать, – проговорил я, повернувшись к ней.

– Да неужели! Вы сейчас разговариваете с такой глупышкой, как я? – Она тыкнула себя указательным пальцем в грудь, сейчас ее акцент звучал как никогда ярко. – Ведь я не отличаю Рим от Рейкьявика. Почему бы вам не использовать свои хваленые огромные и умные мозги, невыносимое поведение, чтобы засунуть их себе в… – начала было говорить она.

– Перемирие, – сказал я, подняв руки вверх. – Я знаю, вы знаете больше, чем я. Это ясно всем вокруг. И хотя мы начали не с той ноги, так же ясно, что мы посреди проклятого урагана. Так что сейчас подходящий момент забыть про мои манеры и сложить все, что у нас есть, воедино, – предложил я.

– Нет, – уверенно ответила она.

– Что, простите? – не понял я, уставившись на нее.

– Не буду я этого делать. – Она сложила руки на груди. – Нельзя просто взять и относиться к людям так, будто они грязь, мистер Корбин. Не важно, сколько у вас денег в банке. Извинитесь сначала.

Ты маленькая за…

– Мои глубочайшие извинения. – Я поклонился с преднамеренным увеличением важности момента. – Я жестокий человек, который привык, что мне сходит с рук мое ужасное поведение. С этого момента я дважды подумаю, прежде чем открыть свой большой рот и сорваться на людей. Теперь мы можем продолжить?

Она глубоко вдохнула, после чего кивнула.

– Отлично. Теперь расскажите мне все.

– Пол купил два билета в Париж в начале месяца. Это задумывалось как романтический отдых для нас. Перезагрузка. – Она сомневалась, не желая рассказывать слишком многое. – Возможность провести друг с другом время без посторонних.