Бессердечная

– Леди Питер, прошу вас. Я не понимаю, о чем вы говорите.

– О пироге.

Кэтрин невольно ахнула.

– Простите?

Раздраженно кривя губы, леди Питер начала рыться в карманах платья. Кэт вспомнила, что в этом же муслиновое платье она была и на черно-белом балу у Короля. По сравнению с туалетами других дам оно казалось сущим убожеством, но Кэт пришло в голову, что это, возможно, лучший наряд леди Питер.

От этой мысли Кэт ощутила острую жалость к бедняжке и задумалась, не оскорбит ли она ее, если предложит кое-что из своего гардероба. У нее-то нарядов полным-полно, правда, их придется сильно ушивать. К тому же, обидчивый сэр Питер может превратно истолковать ее намерения…

Тут Кэтрин сбилась с мысли, потому что леди Питер вытащила из кармана руку, в которой сжимала измятую полотняную салфетку. Она отвернула уголки, и в середине салфетки обнаружились остатки пирога – пряного тыквенного пирога. Кусок раскрошился и перемешался с глазурью, и слипся комок.

Несколько крошек чуть не упали с края салфетки, но леди Питер, изогнувшись, успела подставить рот.

Трясясь всем телом и бросая на Кэт умоляющие взгляды, она снова бережно завернула салфетку и сунула в карман.

– Я забрала все, что не успели доесть на празднике, но остался только этот кусочек. У вас же должно было что-нибудь остаться. Не томите меня, скажите, что у вас еще есть хоть немного.

Кэт покачала головой.

– Нет… Нет, извините. Я испекла только один пирог.

Она не стала упоминать о репетиции, тот первый пирог они с Мэри-Энн прикончили очень быстро.

Лицо у леди Питер исказилось. Но на нем появилось не огорчение, а жуткая злобная гримаса. Она снова схватила Кэт, теперь уже за обе руки.

– Но тыква! Где вы взяли тыкву?!

Кэт приоткрыла рот. Она колебалась.

Признаваться, что она совершила кражу, нельзя. Тем более, когда говоришь с женой хозяина украденной тыквы.

– Умоляю! – завизжала леди Питер и так стиснула запястья Кэт, что та подумала, что у нее останутся синяки. – Иначе я умру! Пожалуйста…

Она умирает? Вид у нее и в самом деле нездоровый.

Кэт промямлила.

– Она с вашего… вернее, с тыквенного участка вашего супруга. Мне жаль, что так вышло. Не нужно было ее брать, но участок казался заброшенным, вот я и…

– Врешь!

– Ой! – Кэт вырвала руки, с ужасом заметив, что леди Питер до крови расцарапала их ногтями. Она тут же перестала жалеть ее и в испуге попятилась.

– Он все их уничтожил! – продолжала леди Питер. Вспышка прошла, она побледнела больше прежнего и снова казалась совсем больной. – Сжег, все до единой. Он не понимает, что они мне нужны, необходимы…

Над ними нависла тень, и Кэт с облегчением увидела сэра Питера. Схватив за руку жену, он, жутко скалясь, обратился к Кэт.

– Что тут такое?

– Ничего, – поспешно ответила леди Питер, мигом превратившись в робкую, трепещущую девушку, какой Кэт запомнила ее на балу. – Просто пытаемся познакомиться поближе…

– Не надоедай леди Пинкертон. Она считает, что мы ей не ровня, – прогрохотал сэр Питер. Кэт подумала, что это несправедливо, хотя восхищения эта парочка у нее и правда не вызывала. – Представление начинается.

Леди Питер даже не пискнула, когда муж потащил ее за собой, но взглядом искала Кэт. Этот взгляд просил. Умолял.

Когда они скрылись, у Кэт вырвался вздох облегчения. Потирая запястья, она порадовалась, что царапины неглубокие, хотя они все равно почему-то невыносимо болели.

Некоторое время Кэт растерянно глядела перед собой, не понимая, где она и как здесь очутилась. Она заметила Короля, оживленно болтавшего с вдовствующей Графиней Раздватрикс – Король поднялся на ступеньку, чтобы сравняться ростом со старой дамой (и это при ее-то согбенной спине).

Кэт не сразу вспомнила, что она здесь с Королем. Он ее суженый. Многие уверены, что она уже помолвлена.

Только после этого она осознала, что все время ищет в толпе Джокера.

С тяжелым сердцем она шла по быстро пустеющему фойе. Увидев ее, Король оживился и, торопливо простившись с Графиней, повел вверх по лестнице. Она следовала за ним, волнуясь все сильнее. Вниз по роскошному коридору, украшенному искусными гипсовыми фигурками грибов – от тонконогих опят до ярко-красных широкополых мухоморов. Светильники в виде факелов лили теплый свет.

У Короля была отдельная ложа на первом ярусе балкона – из таких лож обычно хорошо видна сцена, зато и сидящие в них отлично видны остальным зрителям. Белый Кролик отдернул бархатные шторы.

Кэт увидела внутри Джокера – поджидающую их безмолвную тень, – и сердце у нее радостно забилось. Ворон чистил перышки, по-прежнему сидя на жезле.

Впрочем, Джокер даже не повернул в их сторону головы, и Кэт снова сникла.

– А вот и мы, вот и мы! – затараторил Король, подводя Кэт к первому ряду кресел. Протискиваясь мимо Джокера, она услышала тихий вздох, почувствовала, как он вжался в стенку, чтобы не коснуться ее – и сама сжала кулаки, чтобы случайно или нарочно не дотронуться до его руки.