Беспокойные

В номере – никаких новых сообщений. Дэниэл долго стоял в душе, наполняя спальню облаками пара. Снова позвонил матери, оставил еще одно сообщение, потом лег. Проснулся в семь утра, в раскрытые шторы струился свет. Она не перезвонила. Где-то за глазами тяжело ныло. Сюда он добрался, но она не хотела его видеть, а ему не к кому было пойти.

Два дня назад он покинул Риджборо с девятьюстами шестьюдесятью долларами на банковском счете. Во время затишья в полуночной драме с Кэй и Питером он быстро обналичил выигрыш в игре, купил билет на рейс в Фучжоу из аэропорта Сиракуз на следующее утро и удалил аккаунт. На углу Оук-стрит в семь утра он позвонил Коди.

– Можешь сделать мне большое одолжение? – сказал он. – Меня нужно подбросить в аэропорт.

Коди приехал на джипе с прощальным подарком на дорогу – пакетиком сильного обезболивающего, который достался ему по рецепту после недавнего удаления зуба мудрости. Зарегистрировавшись в аэропорту и пройдя все проверки за шесть часов до вылета, Дэниэл сел у пустого гейта и осознал, что его трясет. В конце концов он так и не смог сделать то, что от него хотели Питер и Кэй. Еще три семестра и аспирантура. Жизнь на севере. Не смог он и поступать так, как хотел Роланд, – играть музыку, которую хотел играть Роланд. Если бы он мог просто лично поговорить с матерью, может, тогда бы он понял, кем должен быть.

Теперь, в отеле, он жалел, что не спросил ее адрес. Он знал только то, что она говорила по телефону: она живет в районе под названием Уэст-Лейк и работает в школе, где преподают английский. Он позвонил и оставил еще одно сообщение, спустился на лифте в лобби.

– Можете поискать для меня адрес? – попросил он клерка. – Полли Гуо. Или Пейлан Гуо. Она живет рядом с Уэст-Лейк.

Может, она сменила фамилию после свадьбы, но он не знал, как зовут ее мужа, – только то, что ему принадлежит текстильная фабрика.

Единственный телефонный справочник на стойке был пятилетней давности. Клерк листала страницы.

– Гуо… Гуо. – Она вела указательным пальцем по именам. – Не вижу Полли или Пейлан. Есть Пен, Пан… Есть Гуо со звуком «П» в начале имени, но их адреса слишком далеко от Уэст-Лейк-парка.

– А вы знаете поблизости школы английского?

– Хотите учить английский? – спросила клерк.

– Эм-м… да.

– Моя подруга ходит в школу рядом с шоссе. Могу спросить у нее.

– Это рядом с Уэст-Лейк?

Клерк выдвинула ящик и достала карту автобусных маршрутов.

– Смотрите, мы здесь, – показала она. – Уэст-Лейк-парк здесь. – Она провела по городу линию, палец остановился на зеленом квадратике. – Можете поехать этим автобусом – остановка в двух кварталах отсюда.

Дэниэл спросил, можно ли как-нибудь выйти в интернет. Он мог бы поискать школы английского языка, перевести китайский текст на английский в онлайн-переводчике, обзвонить их и спросить, не работает ли у них Полли или Пейлан. Клерк сказала, что недалеко есть интернет-кафе, но оно откроется только через час-два.

– Хотите позавтракать? – Она показала на дальний угол лобби, где за перегородкой стояли столики, и сказала, что завтрак входит в стоимость номера.

Там уже сидели мужчины и женщины в одинаковых зеленых рубашках. Дэниэл занял место рядом с парнем с жидкой бороденкой, напротив пары, говорившей по-мандарински. Подошел работник отеля и спросил, в каком номере он живет, сверился с блокнотом и принес поднос с миской водянистого конджи, блюдцами с солеными орешками и маринованными овощами и пачкой соевого молока с тоненькой соломинкой. Дэниэл снял с миски пластиковую пленку и съел одну ложку. На вкус – как вареный картон.

За столом не доел никто.

– Вы вместе учитесь? – спросил он.

– Мы в туре, – сказала женщина напротив. – Десять городов за пятнадцать дней.

Парень с бородкой посмотрел на кашу Дэниэла.

– Не ешь эту миску геморроя. Дальше по дороге есть пекарня. Мы идем туда.

Дэниэл рассмеялся.

– Конджи и правда на вкус как жопа. – Он любил ругаться на китайском – широкий выбор, недоступный на английском. Слова «карта» и «компьютер» он вспоминал с трудом, но ругательства – те отскакивали от зубов.

Он отодвинул поднос и встал. Увлеченный поисками матери, он забыл кое-кому позвонить. «Хорошего тура», – сказал он. Пошел наверх и набрал номер второго по мастерству матерщинника из всех, кого он знал, – уступающего только его матери.

– Что ты делаешь в этом поганом отеле? – кричал по телефону Леон.

Следуя указаниям Леона, он сел в автобус на другой стороне шоссе и прошел по менее населенным улицам, чем площадь Вуй. Леон жил в здании в форме кирпича, с бетонной отделкой: по пять квартир вдоль каждого этажа, металлические поручни вдоль галерей – одна большая прямоугольная сетка. Дэниэл прошел по гравийной стоянке и поднялся по лестнице. Галереи были заставлены велосипедами, пластмассовыми холодильниками, пляжными мячами и цветочными горшками. Перед одной квартирой в шезлонг детского размера втиснулся гигантский плюшевый мишка с ярко-синим мехом.