Читаем Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады" полностью

Посмотрим, что останется, если Феникса убрать из текста. Речь Аякса вообще-то подхватывает диалог Одиссея с Ахиллом и совершенно игнорирует речь Феникса, будто ее и не было, так что выпадение Феникса ничего не изменит, текст даже станет более связным. Без речи Феникса речь Одиссея окажется самой большой — не напрасно ему особенно подмигивал Нестор.

Почему же речь Феникса, коль скоро его задумали вставить как руководителя делегации, внесена в середину беседы, между речами Одиссея и Аякса, а не поставлена вперед — как главная? Да потому, что речь Одиссея уже была построена как вступительная, а речь Аякса — как прощальная. Обоим Ахилл давал четкие ответы. Одному — что отплывает домой, другому (видимо, передумав) — что останется, но не вступит в бой, пока противник не пробьется к ахейским кораблям; а что в ответе новому послу, руководителю делегации Фениксу? А вот что: «Завтра вместе подумаем, отплывать восвояси нам или остаться», — отсрочка, смягчение ответа, данного Одиссею, колебание между двумя ответами.

Ничего не поделаешь, Феникс внесен поздно — уже в готовое «Посольство». Когда? Зачем? Что это за герой? И что его участие изменило в поэме?

Кое-кто из унитариев придумал спасительный компромисс: Феникс в «Илиаде», хоть и позже других послов, но введен тем же автором в порядке правки и дополнений. Не получается. В рассказе о Фениксе есть такие подробности, которые не вяжутся с остальной «Илиадой». Так, Феникс рассказывает, что он сын царя Аминтора, владетеля Эллады (тогда так называлась небольшая область на южной окраине Фессалии на севере Локриды). Оттуда он, рассорившись с отцом бежал на север, во Фтию, к Пелею, отцу Ахилла. Но в «Каталоге кораблей» (II песнь) сказано, что «холмная Фтия и славная жен красотою Эллада» принадлежат Пелею с Ахиллом. В той же IX песни Ахилл, отвечая Одиссею, тоже называет владениями Пелея Элладу и Фтию. А в речи Феникса Пелею и Ахиллу принадлежит только Фтия! Феникс напоминает Ахиллу, что он его воспитатель. А в других местах «Илиады» сказано, что воспитателем Ахилла был кентавр Хирон. Вот так.

Хоть Феникс с Нестором оба — старики и оба весьма словоохотливы, но вошли они в поэму не вместе. Правда, именно Нестор предложил Феникса в посольство и посоветовал сделать его руководителем, но это ни о чем не говорит: Нестор всегда предлагает то, что должно произойти, то есть то, что было и без его участия задумано исполнить. Так что он мог «присоединить» свою инициативу post factum. А могли и привязать Феникса к уже наличному в «Илиаде» Нестору. Но вот подмигивает-то Нестор особливо Одиссею, а уж это никак не вяжется с его инициативой насчет Феникса. Это пережиток. Значит, Нестор имел дело с посольством в составе двух послов — Одиссея и Аякса, а Феникс вошел в «Илиаду» позже их — и позже Нестора.

Откуда певец взял своего героя? В этой самой Элладе, расположенной на стыке Фессалии и Локриды и составлявшей то ли царство Амаринка, то ли часть царства Пелея и Ахилла, протекает небольшая речка, носившая название Феникс. Такая локализация гидронима, давшего имя герою, свидетельствовала бы, что наименование героя произошло тогда, когда Ахилл уже мыслился происходящим из Фессалии, а не с Эгины или из Фокиды. Но подобные названия (Феникс) есть и в других местах.

Феникс — фигура мифа, широко распространенного по греческому миру и везде связанного с местными топонимами или гидронимами. Это известный миф о похищении Зевсом юной Европы — миф, в котором Зевс принял облик быка и умыкнул на своей спине Европу (божественный бык с Европой на спине, плывущий по морю, — излюбленный сюжет живописцев). По одной версии мифа, брат Европы носил имя Феникс, по другой — отец. У Гомера и Гесиода — именно отец. Отсюда старческий возраст Феникса в мифе, а вместе с тем и в «Илиаде»: отец взрослой дочери — значит, старик. Гомеровский эпос упоминает этого первоначального Феникса в XIV песни «Илиады» (стих 321), с чем, разумеется, не считается тот, кто заново вводит Феникса в «Посольство» уже как нового, эпического Феникса.

Первоначальный Феникс отправлялся разыскивать похищенную дочь и по пути основывал города — так миф пытается объяснить широкое распространение местных названий «Феникс». Почему на самом деле многие поселки и речки носили такое название — другой вопрос. Слово «феникс» имело в греческом языке разные значения: «финик», «финиковое дерево» («смоковница»), «пурпур», «финикиец». Именно это последнее значение — исходное для всех остальных: все эти вещи — и краска, и финик — распространились из Финикии. И Европу Зевс похитил, по мифу, из Финикии, так что отец ее получил свое имя от названия страны. В местных же названиях отразилась деятельность финикийцев и контактировавших с ними греков: одни населенные пункты получили название по финикийцам или побывавшим с ними в контакте грекам, другие названы, вероятно, по смоковницам или по цвету каких-то местных достопримечательностей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология