Бесоборец

Келья была небольшой. Стол, да кровать у окна. В изголовье была установлена статуя, точно такая же, которая стояла у входа. Статуя что-то бормотала, но что — я не смог разобрать.

А на кровати металась в бреду Марья. Лицо настоятельницы было бледным как простыня. Марья билась, выгибалась, сбивчиво что-то бормотала. Над ней склонились лекари. И я чувствовал большой всплеск Светлой Силы от плетений, которые вливали в девушку.

— Куда вы, юноша? — послышалось за спиной?

Я обернулся. В нескольких шагах от меня стояла женщина средних лет, в белой рясе.

Она сделала несколько шагов, оттеснила меня от входа и закрыла дверь. И с натянутой улыбкой переспросила:

— Куда вы?

— Мы хотим попасть… — начал было Ксения, но настоятельница ее перебила:

— К Сергею Волкову? К сожалению, он сейчас без сознания. Так что вряд ли вы сможете с ним пообщаться.

— Что с ним случилось? — спросил я.

Настоятельница нервно пожала плечами:

— Пока неизвестно. Похоже на сильное отравление. Лекари пытаются разобраться, что приключилось с князем.

Мы переглянулись.

— Так что лучше бы вам вернуться в корпус, — мягко посоветовала настоятельница, подталкивая нас к выходу. И мы послушно вышли за дверь.

— Ну? Кто там? Кому плохо? — тихо спросила Алешина, едва за нами захлопнулась дверь.

— Нет, — покачал головой я. — Марья.

Глаза Алешиной округлились. Девушка прижала ладошки к губам:

— Настоятельница?

— Ага. И судя по виду, ей не очень хорошо.

За спиной послышались шаги, и мы обернулись, мигом прервав беседу. К нам подходили Муромцева и Микулин.

— О, помирились, — добродушно протянул Василий, но тут же осекся под недовольным взглядом Виктории.

— Как ты узнала, что Волков в лазарете? — спросил я.

— Голова заболела после тренировки, — просто ответила та. — Я и пошла в медкорпус, чтобы лекарь снял боль. Или дал какую-нибудь микстуру. Ну и заметила.

— А Марью?

— Что Марью? — не поняла Виктория.

— Заметила?

Муромцева и Микулин переглянулись:

— Марья… в лазарете?

Я кивнул:

— Только что видел ее в одной из келий.

Микулин удивленно присвистнул:

— Вот так дела. Интересно, когда она успела туда попасть?

— Меня больше интересует, как туда попал Волков, — пробормотал я. — Ладно, идем на обед. А то пропустим.

Иванова была уже в столовой. Она сидела рядом с Василисой, и что-то оживленно обсуждала. Заметив меня, она недовольно поджала губы и отвернулась.

— Княжна заметила то, что не стоило видеть? — поинтересовалась Муромцева. Я промолчал. Ксения же загадочно улыбнулась, но отвечать не стала.

— Итак, господа, у нас появилось интересное дело, — сообщила Муромцева, едва только мы с подносами заняли один из свободных столов. — В котором просто необходимо разобраться?

Я удивленно поднял бровь и покосился на девушку:

— Таинственный ночной гуляка, — начала загибать пальцы Виктория. — Таинственная болезнь Волкова…

Она осмотрелась по сторонам, словно проверяя не подслушивают ли нас и понизила голос:

— Лихо.

— Тише ты, — пробубнил с набитым ртом Василий. — А то накличешь.

— Думаю, нам нужно взяться за расследование, — решительно произнесла Муромцева.

— И с чего начнем, госпожа ищейка? — ехидно поинтересовалась Алешина.

— С библиотеки, — уверенно ответила Муромцева. — Куда мы и направимся после того, как приведем себя в порядок.

Она встала из-за стола, взяла поднос:

— Встретимся у библиотеки через полчаса, — заговорщически добавила она и подмигнула.

Я посмотрел ей вслед, подумав, что княгиня на редкость хорошо выглядит после тренировок и скудной еды. Остальные кадетки смотрелись несколько помятыми.

* * *

Библиотека располагалась за учебным корпусом. Я увидел ее островерхий шпиль, едва только свернул за учебное здание. Справа от нее был корпус отдыха преподавателей, возле дверей которого стоял Сокол и еще какой-то мужчина. Они что-то вполголоса обсуждали. Но едва я только показался на дорожке, преподаватели мигом замолчали. А затем, ушли в преподавательский корпус.

В библиотеке царила тишина. Едва я открыл дверь, как в нос тут же ударил запах пыли. От этого я остановился и громко чихнул. Вздрогнул, от неожиданности.

Зал библиотеки был огромным. Сквозь витражные мозаичные окна в зал падали лучи света. И везде, куда не падал мой взгляд, стояли высокие, до потолка, дубовые стеллажи, заставленные книгами. Между ними были узкие проходы, которые образовывали лабиринт.

У дальней стены стояла стойка, за которой расположилась пожилая женщина в светлой, застиранной рясе настоятельницы. Она подняла голову, покосилась на меня. Приложила к губам костлявый палец, призывая к тишине.

— Одна из самых больших библиотек города. Их перевезли сюда после пожара в Имперском хранилище, — послышался за спиной шепот Алешиной. — Больше книг хранится только в библиоткек Синода.

Я обернулся. Друзья стояли в дверях, с восторгом осматривая зал.

— Разве там не хранятся оригиналы всех этих книг? — уточнил Микулин.

Алешина открыла было рот, но смотрительница ее опередила: