Бесоборец

— Да так, — отмахнулся я.

— Вас можно поздравить? — продолжила расспрос Ксения.

Я непонимающе посмотрел на нее. Вместо ответа она кивнула в сторону бегущей чуть в отдалении Ивановой:

— Вместе вышли сегодня на построение. До чего же вы чудно смотритесь.

В последней фразе чувствовался сарказм. И признаться, повышенное внимание Ксении к Ладе начинало меня напрягать:

— А что это вы так заинтересовались? — вопросом на вопрос ответил я.

Алешина пожала плечами:

— Да так. Простое любопытство.

— Или новость для обсуждений на встречах аристо? — не сдавался я.

Ксения только фыркнула. Но я заметил, как на секунду в ее глазах промелькнуло недовольство. Или даже гнев. Алешина рванула вперед, позволив мне несколько секунд насладиться видом ее подтянутых ягодиц. Набирая скорость, девушка побежала по дорожке, быстро оторвавшись от остальных.

— Вот это ускорение, — присвистнул Микулин. — Она же так выдохнется.

— Кто? Светлая? — усмехнулся я. — Не смеши. Она сутки под усилениями бегать может.

— И то правда, — согласился Василий, глядя в спину стремительно удаляющейся Ксении.

— Странно, — пробормотала Муромцева, оказавшаяся рядом.

Выглядела она на редкость свежо. Для нее физическая нагрузка не была испытанием. Откинув волосы ото лба, девушка бросила на меня ироничный взгляд.

— Ты о чем? — не понял я.

— Ксения довольно спокойная девушка, — ответила Виктория с улыбкой. — Светлые более уравновешены и редко поддаются эмоциям. Их сложно вывести на провокацию. Впрочем, ты это и без меня знаешь. А ты чем-то ее задел. Причем, сильно.

Муромцева была права. Светлые должны быть спокойные. Концентрация давала для белого цвета больше результата, чем злоба. А вот ненависть могла «смазать» силу. То есть, Свет попросту мог отказаться от адепта. Ну или сила меняла цвет. А старые плетения больше не слушались носителя.

Интересно, что ее так задело?

Как и ожидалось, Алешина пришла к финишу первой. Следом, с большим отрывом пришла Муромцева, которой мы с Микулиным уступили второе место в гонке, оказавшись у финиша на третьими.

— Неплохой результат, — одобрил Сокол, когда бежавшая последней Королева наконец остановилась у черты. — Разминка окончена. Приступаем к отработке плетений.

И мы направились к манекенам, старательно делать вид, что вовсе не устали.

* * *

Я быстро заскочил в комнату. Посмотрел на табло. До завтрака еще тридцать минут. Хватит на быстрый душ. А потом, если останется время, загляну в гости к Ладе.

Время осталось. И когда я постучал в дверь Ивановой, до завтрака оставалось десять минут. За дверью была тишина. Постучал еще раз. Тоже без ответа. И когда я уже собрался было уходить, за в комнате послышались слабые всхлипывания. И я открыл дверь. И застыл, осматривая открывшуюся картину.

Комната Ивановой была разгромлена на дрова. Вещи из шкафа были вытащены и разбросаны по полу. Кровать переехала в центр и стояла под углом, практически перекрывая вход. Со стола все тоже было сброшено на пол. А в центре комнаты на стуле, склонившись и спрятав лицо в ладони, сидела Лада. Плечи ее мелко подрагивали.

— Тебя ограбили? — попытался было пошутить я, протискиваясь в комнату. Кровать пришлось немного подвинуть. Иванова подняла голову. Ее лицо было мокрым от слез. Веки покраснели и распухли, а от уголков глаз к подбородку, тянулись черные потеки. И увидев такую картину, желание шутить у меня мигом испарилось:

— Ты чего? — оторопело спросил я.

— Кое-что потеряла, — тихо ответила девушка.

Она всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Но только размазала черные разводы по щеке:

— Кое-что очень важное. И никак не могу найти.

— И что же? — осторожно уточнил я.

— Белый контейнер. Я оставляла его на шкафу, — забормотала Лада и добавила:

— Кажется.

Я пошарил по карманам и вытащил контейнер с таблетками. Показал его Ладе.

— Этот?

— Да!

В ее красивых заплаканных глазах на секунду мелькнуло желание меня убить. Чистая, незамутненная злоба.

Я примирительно положил ладони ей на плечи:

— Все хорошо?

— Теперь да. Почему ты их забрал? Зачем вообще взял то, что тебе не принадлежит? Я без них спать не могу!

В ее глазах снова заплясали искорки разгорающейся злобы.

Я замялся:

— В общем, вчера, после того как собрался уходить от тебя, в комнату кто-то зашел. Я спрятался и скинул их на пол. Ну и сунул в карман. Автоматически.

Я пожал плечами и выдавил:

— Прости. Мне жаль, что я тебя подвел.

Пришлось состроить самую покаянную мину, которую я обычно приберегал для особых случаев.

— Скажи, что я прощен. Иначе, меня совесть замучает.

Лада прищурилась:

— Ладно. Так и быть. Я уж думала, что потеряла их в Лихолесье.

Она вышла в ванную. И я услышал, как высыпаются из пузырька таблетки. А затем, послышался шум воды.

— А куртку ты зачем взял? — донеслось до меня.

— В общем… мне кажется, кто-то хочет тебя подставить, — начал я. — Во время экскурсии по Лихолесью я нашел клок формы. Тот, кто ходил на ночную прогулку, зацепился за куст.

Лада выглянула из комнаты:

— Какую ночную прогулку?

Я вздохнул, поняв, что придется рассказать ей чуть больше, чем хотелось бы: