Бесконечный плей-лист Ника и Норы

– Не против? – спрашиваю я Ника. Я и так чувствую себя не слишком хорошо из-за того, что не ответила на звонок Кэролайн, когда Ник попросил меня этого не делать.

– Давай, – отвечает он, словно понимает, что ни один звонок не разубедит меня провести ночь с ним. Я останавливаюсь под строящимся навесом, а Ник отходит к краю тротуара, чтобы не подслушивать – мне это не слишком нужно, но я все равно ценю его поступок, хотя и не уверена, что именно он говорит о его ориентации.

– Привет, папа, – произношу я в трубку.

Вот она, я, стою на перекрестке миров, среди сверкающих красно-белых неоновых огней и желтых такси, гудящего движения, пульсирующей музыки и множества людей, опасности и восторга. Но все равно, когда я слышу папин голос, мне словно снова становится пять лет и он укладывает меня спать.

– Ты в порядке, милая? У меня тут собралась странная компания из двух музыкантов и пьяной Кэролайн, а Норы нет.

– Папа, у меня все в порядке. Может, даже отлично.

– Скажешь мне, как его зовут?

– Нет.

– Планируешь скоро быть дома?

– Нет.

– Собираешься когда-нибудь снова начать меня слушаться?

– Нет.

Он вздыхает.

– Пожалуйста, будь осторожна.

Я решаю, что ему лучше не знать, что я стою на Таймс-сквер ранним утром с парнем, которого знаю только несколько часов.

– Мы с мамой позаботимся о Кэролайн. Мама сейчас делает для Тома и Скотта яичницу. Милые ребята.

– Папа?

– Да?

– Я думаю, что совершила ошибку, когда отказалась поступать в Браун.

– Да ладно.

– Не знаю, что я теперь буду делать. Все это хрень с Тэлом, вы с мамой и Кэролайн были правы, я не хочу проходить через это снова. Но я теперь не знаю, что мне делать.

– А я тебе скажу. Отправляться в Браун. Твой старик вынул из почтового ящика карточку с отказом, которую ты им отправила, после того как ты в тот день ушла. Он подменил ее на согласие и чек на сумму депозита.

Мне следовало бы быть благодарной, но я возмущена.

– ТЫ НИКАКОГО ПРАВА НЕ ИМЕЛ! ЭТО ВТОРЖЕНИЕ В ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО! И НАРУШЕНИЕ ТАЙНЫ ПЕРЕПИСКИ – ЭТО ФЕДЕРАЛЬНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!

Папа усмехается.

– Чересчур серьезное. Не задерживайся слишком долго.

И он вешает трубку.

Может, мой папа – чертов богатенький хиппи, но я действительно люблю этого старого козла.

Я не могу сосредоточиться на раздумьях о папином поступке, небеса внезапно разверзаются, и на нас обрушивается адовый ливень. И что, как вы думаете, делает Ник? Он отплясывает джигу на краю тротуара, вытянув руки, он ловит капли, обратив лицо вверх. Довольный и счастливый.

Я не сообщаю Нику, что закончила говорить. Я просто смотрю на него. Некоторое время назад на Ника мне показалась очень подходящей строчка из песни Smiths «Camera Obscura», там, где Моррисси поет: «От того, что она просила у меня / под конец дня, / Калигула покраснел бы»[23]. Похоже, мне уже становится все равно, как разобраться, натурал Ник, или гей, или что-то между. Думаю, мне понравилось бы танцевать под дождем с этим человеком. Я хотела бы лежать рядом с ним в темноте, следить за его дыханием, смотреть, как он спит, гадать, что он видит во сне, и не приобрести комплекс неполноценности, если окажется, что его сны не обо мне.

Не знаю, станем мы с Ником друзьями или любовниками, а может, он станет Уиллом, а я – Грейс[24], что будет одновременно разочаровывающим и скучным, но кем бы мы с Ником ни стали друг для друга, это не будет – не станет – просто встречей на одну ночь.

Это я точно знаю.

17. Ник