Бесконечная борьба

Кроме всего прочего, это в некоторой степени перекладывает бремя ответственности с нунулийцев на него самого - полный абсурд! Остается единственный вывод: раз уж катастрофа произошла и ничего исправить нельзя, какой смысл искать виновных?

Внезапно его заинтересовала другая сторона вопроса.

- Что заставило комитет принять такое решение? спросил он.

- Ведь номер первый предупреждал - от вас можно было ожидать неприятностей.

- Но это касается только меня. Причем же здесь все остальные? Где логика - нанести удар по тем, у кого и в мыслях не было выйти из-за барьера.

- Откуда нам знать, что было у них в мыслях? Вы-то однако, вышли. По данным комитета, даже остатки человеческой расы могли причинить множество осложнений, не сдавался нунулиец. - Вот они и нашли самое верное решение.

- Положим, в том, что вы сказали, есть какая-то доля истины, - неохотно признал Модьюн. Но меня беспокоят их козни, да и вы сами тоже. Встает вопрос: можно ли допустить, чтобы такое существо, как вы, да еще связанное с комитетом, который способен на подобные акции, и впредь имело полную свободу вершить столь же пагубные дела? Судя по всему, вы на это способны - ведь в данном случае вы не имели ничего против?

- Что значит "столь же"? - осведомился инопланетянин.

Модьюну пришел в голову только один довод.

- Ваши безмозглые гиены просто не давали мне прохода. Отсюда следует, что прежний нунулийский правитель что-то замышлял против меня.

- Гм-м... - казалось, инопланетянин обдумывает данное предположение. Его светлосерое лицо слегка вытянулось. - Вот что я вам скажу. Все преследования прекратятся. Ваш приговор аннулируется. Можете делать все, что вам заблагорассудиться, и свободно передвигаться по всей планете.

- Не могу сказать, чтобы такой исход меня удовлетворил, - сказал Модьюн. - Но в сложившихся обстоятельствах ничего лучшего, пожалуй, не придумаешь.

- Вот и отлично. Вы можете свободно бывать повсюду, но только... под видом обезьяны.

- Значит, ограничение все-таки остается, - заметил Модьюн.

- Самое минимальное. Какой смысл последнему человеку на Земле открывать свое истинное лицо?

Модьюн был вынужден согласиться; информация и впрямь не такая уж ценная.

- Но вы не учли, - попытался возразить он, - что есть еще один человек. Это женщина, Соодлил. Вы ведь сказали, что она покинула Землю этой ночью?

- Член комитета, занимающийся этим вопросом, пояснил нунулиец номер два, - рассудил так: если местонахождение земной женщины будет известно только номеру первому, который в свою очередь навсегда удалится в другую галактику, то вам не удастся ее обнаружить.

Стоя под высокими сводами компьютерного зала, Модьюн подошвами ощущал, как, подрагивая, вибрируют под ногами металлические панели пола. Тем временем в мозгу у него напряженно билась мысль.

- Что ж, интересная проблема, - произнес он наконец

- Неразрешимая! - самодовольно заметил нунулиец.

Торжество, прозвучавшее в реплике инопланетянина, задело Модьюна, но он понял, что тело реагирует так, словно часть его существа приняла вызов, считая делом чести решить поставленную проблему. К чему все это? Зачем решать задачу, которая не требует разрешения? Соодлил ушла из дома и по-видимому вскоре после этого поднялась на борт звездолета. Последовательность событий удивила Модьюна: он полагал, что такой поступок не входил в ее планы.

- Вот пожалуй, наиболее простой выход, - произнес он вслух.

- Вы узнаете, где она находится, и скажите мне.

- Исключено, - последовал резкий ответ.

- Назовите причину отказа.

- Вы - мужчина, а она - женщина, - ответил нунулиец. Неужели вы думаете, что мы позволим вам спариваться и производить на свет потомство? Именно, поэтому она отправилась туда, где земных мужчин нет, а вы останетесь здесь.

Модьюн даже в мыслях не допускал, что Соодлил когданибудь согласилась бы довести процесс размножения до естественного конца. Поэтому он сосредоточил внимание на другой идее и сказал:

- Значит, номеру первому удалось похитить ее и доставить на корабль?

- Да нет же! - по сероватому, гладкому, как стекло лицу собеседника промелькнула рябь какой-то внутренней реакции - мышечной или, может быть, эмоциональной. Модьюн расшифровал ее как снисходительное, слегка насмешливое превосходство. - Как мне сообщили, она оказалась очень доверчивой, - сказал нунулиец. - Разумеется, ей и в голову не пришло нарушить тайну мыслей моего предшественника. И когда он пригласил ее посетить один из быстроходных кораблей, принадлежащих комитету, она без малейшего подозрения взошла на борт. Командир доложил, что она нисколько не встревожилась, даже почувствовала, что корабль стартовал.

У Модьюна отлегло от сердца.

- Все правильно, - сказал он. - Какая разница - где находиться? - Похоже, ваши соотечественники никак не могут это усвоить.

Его интерес быстро погас.