Бернадот

«При входе я нашёл короля ещё в постели, — пишет Ульфспарре, — рядом с ним сидел наследный принц, и больше никого в комнате не было. Король приказал мне взять стул и сесть рядом с наследным принцем, после чего он сказал, что вызвал меня в связи с эпизодом f произошедшим накануне. Он совершенно забыл о том, что сам принимал решение о деле, и вспомнил об этом лишь после моего напоминания... Он продолжал: “Меня сделали подозрительным, и таким я останусь теперь навсегда. В моём возрасте не меняются. Но я прошу вас сделать всё возможное, чтобы мой сын не стал таким, как я. Вы не представляете, каким несчастным чувствуешь себя, когда... начинаешь не доверять кому-либо! ” Слёзы выступили у короля на глазах, у нас с принцем тоже у и я никогда не забуду, как страдал 74-летний старец и каким несчастным человеком он себя чувствовал. Он говорил в этом роде долго у и только когда нам с кронпринцем удалось перевести разговор на другую тему, он слегка взбодрился и стал крутить на голове ночной колпак — привычка, которой он следовал при всяком разговоре с посетителем, лёжа в постели ».

Бывший республиканец к концу своих дней пытался править — во всяком случае, в Швеции — как не ограниченный никакими конституциями монарх. Но Швеция при нём никогда не была полицейским государством. Ибо Карл XIV Юхан был просвещённым монархом. Король часто гневался на «выходки» шведских либералов и демократов и в узком кругу позволял себе о них довольно резкие выражения типа «расстрелять» или «посадить в тюрьму», но всё это нужно было «списывать» на его южный бурный темперамент. По словам королевы Дезидерии, «пусть его говорит, что хочет, но всем известно, что он не способен убить даже кошку»215. Впрочем, к концу своего правления Карл Юхан стал идти на крупные уступки реформистам, и к 25-летнему юбилею пребывания на шведском троне его всенародную популярность отметили большими торжествами.

Конечно, ему не всё удалось, что он хотел сделать в Швеции, но то, что он успел совершить, впечатляет до сих пор. Чужеземец, иноверец стал отцом нации! Он возлагал большие надежды на сына Оскара, который должен был довести до конца то, что не успел совершить сам. Принц Оскар симпатизировал либералам, и недаром в среде оппозиции он получил прозвище «Будущее».

Был ли он счастлив? Возможно. Например, в редкие минуты победы и единения со своими боевыми товарищами. Или в 25-ю годовщину своей коронации 11 мая 1843 года, когда он и вся страна праздновали также его 80-летие. Тогда он несколько часов подряд сидел в седле, принимал парад на Ердете и купался в лучах той самой любви, которую он надеялся получить от благодарного народа Швеции. «Моя награда — любовь народа!» Отсутствие иллюзий и доброе сердце — вот что осталось в старости у бывшего революционного генерала.

В остальном это был человек долга. Люди в те времена о счастье не задумывались. В письме к супруге весной 1821 года он писал: «...мои занятия могли бы казаться неприятными, если бы не придавала моральной силы вера в то, что я принесу пользу народной массе, — вера, которая расширяет мой взгляд, вдохновляет мысль и укрепляет мужество...» И далее он пишет о том, что мужество, которое ему теперь требуется, — особого вида и ничего не имеет общего с тем мужеством, которое его не покидало на полях сражений: «Этот вид мужества, который выше всех других... ибо он помогает нам выдерживать все жизненные невзгоды без всякой славы, без свидетелей...» Мужество, равное терпению, — вот что ему потребовалось на новой «работе» в Швеции. Королева Дезире в 1833 году писала сестре Жюли: «Интересно, чувствует ли он себя счастливым человеком? » Думается, она знала ответ на этот вопрос.