Беременна в расплату (СИ)

Это не азарт перед боем. Азарта во мне нет. Как и куража. И только это позволяет мне оставаться спокойным. Полное спокойствие. Абсолютное отсутствие эмоций. Только оно помогает выжить и среагировать на каждый летящий в меня удар.

Глаза наливаются кровью. Не так. Что-то не так!

Дико озираюсь по сторонам. Интуиция орет о том, что сегодня будет особенный противник?

Но нет. Все, как всегда.

И все же… Это что-то дикое, незнакомое, не отпускает!

Осматриваю зал, не рассчитывая там особенно что-то увидеть.

И… Твою мать!

Вспышкой. Ослеплением. Рваным толчком прямо под ребра.

Она!

Тысячи демонов!

Та, что казалась мне призраком. Видением. Воспаленным бредом или ангелом, что вытащил меня наверх. А, может, дьявольской пропастью, что звала меня. Звала, не отпуская.

И впервые я ослеп. Кулаки сжались до хруста, когда увидел руку, что сжимала ее пальцы!

Ослеп. Озверел. Внутри заклокотала кипящая лава дикой ярости.

Хрен знает, как прошел этот бой. Я не видел ни одного из тех, кого выставил Анхель против меня. Руки сами наносили удары. А все они были лишь препятствием. Заслоном между ней и мной. Преградой, которую нужно смести как можно скорее!

И зубы крошились от того, как дико и яростно сжались челюсти.

И жилы чуть не лопали, напряженные до предела и сильнее.

Каждый удар — на поражение. Каждое поваленное к ногам тело — шаг к ней.

Как не бросился в толпу?

Не смел того, кто смеет держать ее за руку одним ударом?

Одно.

Только одно пульсировало в голове.

Моя. Она — МОЯ!

Не знаю. Из прошлого она моего или из будущего. Была видением, которое мне суждено повстречать в жизни или воспоминанием?

Не знаю ни хрена.

Но только под ребрами все дергается. Клокочет. Превращается в адский котел.

Ринуться в толпу.

Не спрашивать.

Оторвать ту руку, что в нее вцепилась. Забросить на плечо и забрать с собой!

Одно сдержало.

Если повернусь спиной, бойцы набросятся. Сметут. Уже не раз нарушая правила они прятали ножи между пальцами.

Знал.

Если ринусь к ней, то просто не дойду! А, значит, должен бить. Молотить кулаками и разметать всех тех, кто стоит между мной и ней!

И пелена перед глазами. Только ее взгляд, что вспыхнул, когда встретились взглядами. Ударил так, как ни один боец не смог бы. Порвал. Порвал что-то внутри. И теперь оно бьется. Разрывает. Застилает все!

Но…

Бой закончен, и толпа беснуется. Орет. Несется к рингу.

И я ору. Почти вою. Потому что ее больше нет!

Расталкиваю беснуюшихся зрителей. Да они и сами расступаются, видя мое лицо. Слыша мое рычание.

Расталкиваю тех. Кто не успел отскочить, не церемонясь. Хватая за шею и отбрасываю прочь. Прочь с моего пути!

И, блядь, готов рухнуть и выть. Биться головой о дубовую лавку.

Ни ее, ни того, кто был с ней рядом. НЕЕЕЕЕТ!

Или я и правда схожу с ума? И теперь она мне мерещится не только в снах? Как и голоса?

— Демоооон!

— Уйди, Ания.

Почти отшвыриваю ее к стене.

Ледяной душ не помог. Не прояснил мозгов.

Хрен разберусь теперь. Камер у Анхеля нет. Слишком опасно. После его боев многие не выживают. За тем и приходят. За кровавыми, смертельными зрелищами. Никто не хочет попадаться. Набирать на себя компромат. Тех, кто был в клубе, никак не отследить!

Да и… Были ли?

Самый страшный вопрос! Лучше уж подохнуть, чем свихнуться!

Сам не замечаю, как всовываю в задний карман джинсов документы и деньги.

— Демооон! Ты уходишь? Ухоооодишь?

Ания падает на дощатый пол. Судорожно заламывает руки.

— Ты обещаааал!

— Обещал, — возвращаюсь с порога.

— Обещал, Ания. Никуда. Никуда я пока не ухожу. Но если и случится, то я за тобой вернусь!

Распахиваю плечом дверь, выпадая в прохладный ночной воздух пустыни.

Блядь.

Мне реветь. Орать хочется.

Если бы силы рук хватило разорвать эту проклятую, чертову пелену, что, как глухая ночь стоит в моих мозгах! Застилает память!

Жадно глотаю холодный воздух.

Он заставляет очнуться. Поверить, что не окончательно свихнулся!

А ноги сами, уже привычно, идут туда. К призраку!

Что делать?

Обыскать все гостиницы? Схватить ее за горло и выдавить признание?

О чем?

О чем, мать вашу?

Но меня раздирает.

Рычание само вылетает из горла.

Знаю одно.

Одно стучит в каждом ударе сердца.

Я. Не могу. Ее упустить!

Так какого ж дьявола я снова тащусь в пустыню? К долбанному призраку, что засасывает меня в гребаную пустоту еще сильнее, чем зыбучие пески?

Твою мать! Мне выпал шанс что-то узнать!

Но ноги сами ведут. Несут. Заставляют ускоряться и буквально нестись туда!

И воздух.

Чем ближе подхожу, тем сильнее он звенит. Раскаляется. Начинает взрываться какими-то ударами пока по всей коже!

Останавливаюсь. Чутко прислушиваюсь к гулко раздающимся внутри руины шагам.

Неужели мой бред оживает?

Останавливаюсь возле полуразрушенной колонны. Почти сливаюсь с ней в одно.

И … Сердце начинает биться так быстро, как после ни одного боя еще не стучалось. Проламывает ребра! Вырывается наружу, будто хочет выскочить!

Запах.

Этот запах обволакивает.

Забивается в ноздри.

Заставляет меня почти зарычать и крепко сжать кулаки.

Он ударяет прямо в голову. Хуже дешевого виски, который ведрами стоит в подвалах Анхеля. Бьет молотком сразу по вискам. По венам гулкими ударами.