Берегите лес от пожара [СИ]

Аж трясло мужика. Но ни спиртным, ни дурью от него не воняло. Зато штаны были в беспорядке, а на рукаве имелся характерный разрез. Из разреза этого сеялся пух. Выглядело все так, точно насильника снесло с жертвы выстрелом, и он побежал жаловаться в полицию. Вот тогда капитан впервые услышал от Чуднова это слово «срезень». Бизнесмен, закончив матюкаться, но продолжая трястись, выразился проще: «стрела». И ни с какой бабы его стрелой не сбивали. Ни с добровольной, ни с принудительной. Он просто из машины вышел под кустик отлить.

А все вечное наше бескультурье гребаное и жадность! Заплати пять рублей — и сиди себе в тепле и покое, с цветочками китайскими на кафеле и мягкой бумажкой в руке. Так нет. Ну и получил срезнем в рукав. Хорошо, что не в голову. Похоже, профессионал стрелял, пугал только. Или тренировался. Мужик выскочил из рощи, как ошпаренный, в машину — со своими розовыми кроликами на трусах, не застегивая ширинки — и оттуда в отделение. И бабу ему после этого случая не скоро захочется.

Роман Андреевич протокол прочитал, бизнесмена заверил, что разберется. Направил патрульных в лес. Они нашли там полузадохшийся костер, остатки чьей-то неопрятной трапезы и банку от пива с натоптанными бычками. От банки воняло дерьмовым куревом. Патруль прочесал территорию от психушки до железной дороги. Лес был прозрачен насквозь, и никого там не было. Капитан подумал бы, что мужику примерещилось, но пух гагачий из простреленной куртки еще два дня витал по отделению, забивался в нос и заразил насморком всех. На гагар у нас аллергия…

Роман Андреевич сломал несколько спичек, пока шофер, сжалившись, не поднес ему зажигалку. Капитан высунулся в окно машины и жадно затянувшись, сплюнул на истоптанную траву. Голова начинала болеть — верно, к перемене погоды.

…Баба в материалах дела появилась тоже. То ли девушка, а то ли виденье. Каким чудом Чуднову удалось разыскать этого велосипедиста, история умалчивает. Как и о том, какой леший велосипедиста ближе к ночи в лесок занес. Может, засиделся мужик у поехавшего на DOOMе родственника. Или так воздухом дышал… Но солнце уже заходило, когда он, мерно крутя педали, увидел на тропе перед собой девушку в сером плащике и с распущенными по плечам, длинными, как у русалки, волосами. Мужик поднажал… запнулся за корягу… у него слетела цепь…

— Девушка! — велосипедист замахал руками. Должно быть, надеялся, что пока он займется ремонтом, неземная красавица поддержит велосипед.

Красавица продолжала мирно удаляться.

— Девушка!!.. Темно! Опасно! Волки! Хулиганы!

Насчет волков, мужик, конечно, загнул. Но желание познакомиться с хорошенькой «телкой» вполне понятно. Они бы и познакомились, если бы из кустов не вылезли двое в кольчугах и шлемах с личинами и в таких же, как у виденья, серых плащах. И не объяснили бы мужику популярно, куда и с какой скоростью тому желательно катить.

Тут велосипедист в показаниях здорово запутался. Постеснялся огласить все, что ему высказали. Кстати, оказался мужик покладистым. Поглядел на качков в средневековых прикидах, на огрузившие их пояса мечи, оценил длину луков и стрел… и ушел, волоча за собой велосипед. Не оглядываясь. Потому и выжил…

Машина стронулась, шурша шинами, спотыкаясь на камушках и выстреливая их из-под колес. Роман Андреевич «прислушался» к кислому вкусу на языке и, чтобы перебить его, закурил снова. Велосипедист — это цветочки. А ягодки созрели под приезд в город очередного высокого начальства.

Телефонный звонок выдернул капитана из постели. Был сумрак перед рассветом. Ледяной туман кашлем продирал горло. Лучи ручных фонарей метались и дергались. И вместе с ними дергались таинственные тени. А вдоль опушки проклятой рощицы бастионами высились мусорные груды, и каждую из них венчал человеческий череп с торчащей из глазницы стрелой. Совершенно одинаковые, жуткие в своем безмолвии расстрелянные черепа.

Была у великого русского художника Верещагина картина: «Апофеоз войны». Основательная такая горка, сложенная из черепов. Вроде, на заднем плане поле и вороны. А это — апофеоз свалки?

Первым порывом Андреевича было тогда вызвать саперов. Мерещилась проволока, уходящая из черепов в пирамиды хлама: задень стрелу — и все взлетит на воздух. Рецепт взрывчатки в Сети отыскать — не проблема. Тут Олежка стрелу и дернул. Капитан по-заячьи завизжал «Ложись!» и сам первым грохнулся в грязь. А после целые сутки чувствовал себя дураком. Чуднов же снял с древка распечатку. Компьютерную подделку под округлый детский почерк: «Чисто там, где не сорят». Черепа, как видно, служили предупреждением.

— Это они кладбище раскопали, — Чуднов, точно Гамлет «бедного Йорика», покатал в руках заплесневелую «адамову голову». — Тут близко старое кладбище.

— Старое? — переспросил капитан ядовито.

— Так на новом один колумбарий, — наивно улыбнулся подчиненный.

Кладбище они проверили. Могилы действительно вскрывали, но потом заделали аккуратно, почти без следов. На сатанистов не похоже. Скорее, новая церковь святого Дракулы. Эти захоронения чтят.