Берегись! Сейчас я буду тебя спасать

Эмма шла первой, не оборачиваясь, а перед крыльцом замерла, нерешительно потопталась на месте и не сделала больше и шагу. На ступени ложился луч света из распахнутого окна. Он был расчерчен на клетки, будто манил поиграть в детскую игру-скакалку. Думала Эмма, конечно, не о том, но вот тут, на границе тьмы и света, больше не могла пошевелиться в ожидании Глера.

Глер же подошёл секунд пятнадцать спустя и остановился совсем рядом. Его дыхание касалось кожи на лопатках, а её волосы чуть не принялись рваться на волю.

“Умоляю… успокой это!” – попросила Эмма. Внутренний голос сначала молчал, а потом скрипуче вздохнул:

“А ты своё серде-ешко успокой, дурочка!”

– Что стоим… леди Эмма?

И всё, ураган в душе уже не остановить.

Леди Эмма?

“ЛЕДИ ЭММА?”

“Да как он смеет после всего, что было… возвращаться… к этому!”

“Ты непоследовательна и ведёшь себя как сумасшедшая!”

“Это ещё что значит? Ну и на чьей ты стороне?”

“Логики!”

“Нет тут логики, вот и не цепляйся попусту”.

– Идём… мистер Мальбек! – зло прошипела Эмма, обернулась, испепелила Глера взглядом и стала подниматься по ступеням, не глядя ни назад, ни по сторонам.

Глер так и застыл, а через секунду в разговор вклинился третий голос:

– Мистер… как вы сказали?.. Мальбек?

Графиня Чарасская стояла на верхней ступеньке и с милейшей улыбкой обмахивалась веером.

– Да… – Эмма замерла на верхней ступеньке. – Д… дело в том…

Она даже толком не успела перепугаться. Из состояния жгучей злости к полнейшему ужасу – путь неблизкий, и всё ещё находясь в запале, Эмма просто заикалась и ждала, что небо разверзнется и убьёт всех к чертям.

– Дженни рассказывала мне последние новости, – пожал плечами Глер. – И мы стали спорить как звали того проходимца, что похитил эту несчастную леди Эмму. Я говорил, что Мальбек, а Дженни, что он Мальбер. В итоге она меня уже четверть часа дразнит “мистером Мальбеком” и обижается, что была неправа.

И Эмма нарочито беззаботно расхохоталась, чем привела графиню в просто неописуемый восторг.

Семейство Гри тоже не прочь поболтать о сплетне номер один… хорошие люди. Определённо.

– А я как раз думала, где же вы… мы решили начать с нувара, отдать дань традициям, так сказать… Цветы, виконт? – и графиня кивнула на несколько корзин со всевозможными цветами.

Алых и чёрных роз практически не осталось, и джентельмены стояли кружком, присматривая хоть что-то сносное для своих дам.

По традиции нувар начинался с того, что кавалер дарил даме цветы. Хозяева любого бала всегда заказывали много роз, на них был самый большой спрос, все их любили! Эмма же всегда считала их дурным вкусом, а запах и вовсе вызывал дурноту. Её взгляд привлекли белые магнолии. Несчастные цветочки стояли в корзине одинокие и никому ненужные.

Глер присоединился к остальным, изучая ассортимент, и Эмма с замиранием сердца ждала, к чему потянется его рука.

Графиня настойчиво звала с собой, занять место в танце. Дамы начинали первыми. А Эмма ждала и загадывала: возьмёт… не возьмёт?

Рука Глера дрогнула над простенькими веточками садовой ромашки с нежными лепестками оливкового цвета. Потом над пышными лилиями. И наконец… магнолия.

Три веточки на длинных стебельках.

В чёрных волосах Глера было две бирюзовых ленты, одна у основания хвоста, вторая ниже на три дюйма. Это была модная причёска, и почти у каждого третьего обладателя таких же красивых длинных волос они были перевязаны именно так.

Глер снял нижнюю ленту, и его хвост стал самым обычным. Он перевязал белоснежные магнолии бирюзовой лентой, оставив длинные шёлковые концы свободно свисать.

– Как мило, – томно произнесла графиня.

– Очень, – кивнула Эмма.

– Ну же, леди Эммоджен, идёмте становиться в фигуру!

Эмма кивнула, на секунду встретилась взглядом с Глером и еле заметно улыбнулась. Не смогла не улыбнуться. Будь её воля, она бы как на духу выдала всё, о чём теперь думала.

Дамы уже стояли кружком в ожидании кавалеров. Заиграла музыка. Поговаривали, что раньше нувар был совершенно иным танцем, но теперь это было сложное, полное множества затейливых фигур действо, где точно нужно знать, что делать.

Джентельмены выстроились широким кругом в вольном порядке и всякий раз, как дамы останавливались, один из них выходил, искал ту, с которой желает продолжить танец, и дарил ей цветы.

Музыка то остановится, то заиграет снова. Раз… два… три… очередь Глера.

Он вышел, и в кругу дам волнительно зашептались.

Отчаянно краснеющая Эмма слышала, как все восхищаются и сравнивают Глера с другими.

“Ах, как хорош…!”

“Магнолии? Как интересно… И не будет этих шипов…”

“Он перевязал лентой, как мило!”

“Он мой… ясно?” – подумала Эмма и поняла, что с каждым шагом Глера к ней до жути боится, что он свернёт к другой. Она следила за каждым его движением, за каждым взглядом, и он чувствовал это напряжение собственной кожей.