Читаем Берегись! Сейчас я буду тебя спасать полностью

* * *

– Ах, Глер, – и Эмма, стоило им закрыть дверь комнаты, которую прислуга считала “хозяйской”, повисла на шее Глера и уткнулась носом в его плечо. – Это ужасно… ужасно…

Он стоял, даже не задумываясь над тем, что сам потянулся ей навстречу и крепко обнял. Сжал её плечи. Уткнулся в её волосы.

– Тише…

– Вы слышали?..

– Слышал.

– Я так… так бесполезна, и все об этом знают. Все знают. Им даже не жаль, что меня похитили… всем им! Деньги. Деньги. Деньги! Почему они слепы?

– А вы? – тихо спросил Глер с улыбкой, прижался к макушке Эммы щекой. – Вы не были слепы?

– О, была… и я была…

– Но теперь всё иначе, Эмма. Верно?

– Вы… верите в меня? В то, что всё иначе? – она отстранилась, чтобы посмотреть на него. Ей вдруг стало страшно, что увидит осуждение в его глазах.

– Верю. Я очень в вас верю. Давайте не дадим никому усомниться, что вы – не Эмма Гриджо. Вы – моя жена Дженни Гри. Да?

– Да… Я – ваша жена.

И ей стало так тепло на душе, будто солнечный луч проглотила.

А Глер только поражался тому, как эта девушка терпела и держала себя в руках всё чаепитие и всю дорогу до дома.

<p>Глава о первом бале Эммы </p>

Лавалле охватила настоящая истерия. Это не тот случай, когда все чего-то и впрямь боятся, но ровно тот, когда у всех на устах одна и та же история.

"Эмма Гриджо…" – слышалось отовсюду. Сплетни следовали одна за другой, все мало-мальски знакомые с юной аристократкой люди спешили поделиться тем, что они думают на её счёт.

Новости выходили без перерыва! В утренней, вечерней газете. Приходили письмами со всех концов страны. Владельцы поместий в Мерло, Нарве, Анчеллоте и Гаме, не бывшие в этот сезон в Лавалле, радостно делились сплетнями. Из Гриджо расползались, как тараканы, тревожные новости. Перевранные, переиначенные, искажённые. И до курорта, лежащего на юге страны, на противоположной от Гриджо стороне, всё это доходило в самом скверном виде.

Бал в разгаре! А музыканты всё тоскуют, потому что никто не дал им знак начинать. Ужин стынет, потому что не завершилась беседа. Споры бушуют, догадки и домыслы сыплются, как горох из порванного мешка.

В это пекло и попала чета Гри, вошедшая с приличным опозданием.

Эмма тут же взяла с подноса проходящего мимо официанта шипучее розовое вино и сделала большой глоток, пока никто не видит. Она нервничала и тряслась, как осиновый лист. Уже предвкушала чего наслушается, сколько нового узнает о себе…

Глер отвёл на секунду взгляд от её спины и мрачно окинул присутствующих, подмечая, что никто особенно не смотрит на только что вошедших гостей.

Спина Эммы странно волновала Глера уже четверть часа, с того момента, как была замечена.

Никогда прежде не возникало ни единой мысли, что у женщин…(есть спина) бывают… (спины??)… словом, Глер не понимал, что именно его волнует.

Эмма смогла закрасить волосы и провела с ними некую… “беседу”, потому сейчас несколько идеальных чёрных локонов, без намёка на бирюзу, лежали как раз между двух лопаток, обтянутых тонкой молочной кожей. Глер, в силу своей исключительной "романтичности", думал об этом именно так: “Лопатки, обтянутые кожей!”, он невольно представлял какие они, как двигаются когда Эмма идёт, шевелит руками, плечами, когда она дышит. Их кто-то напудрил или они всегда были матовыми?

У платья Эммы был ужасно низкий вырез на спине, по сравнению со всеми предыдущими платьями, кроме, разве что, самого первого. Кружево было молочным, еле отличимым от цвета кожи, и потому невольно представлялось, что ткани нет вовсе.

А ещё позвонки… этот ровный ряд жемчужин-позвонков как раз между чёртовых лопаток. И шея. Она оказалось тонкой, будто у цыпленка. И талия, не толще шеи, так решил Глер.

– У вас не уз…. – он осёкся.

Неприлично интересоваться, не узок ли корсет дамы.

– Что? – Эмма повернула голову, и стал виден её профиль. Его украшал накрученный чёрный локон, а ещё щёки казались особенно румяными, но это могло быть от быстро выпитого вина.

Глер кашлянул и не ответил. Потому Эмма поврнулась к нему всем телом, и он, будто до этого не видевший своей собственной “жены”, отступил.

Ни в темноте кареты, ни в полумраке гостиной, мистер Мальбек не удосужился рассмотреть ту, что сегодня станет с ним танцевать. И пока его внимание было полностью сосредоточено на позвонках и лопатках, ускользнуло всё остальное.

– Вы что? – голос Эммы был напряжённым и немного разочарованным.

– Ничего, вы… прекрасно выглядите, Дженни.

Она хотела было улыбнуться в ответ, но вовремя себя отругала и сдержалась.

– Не стоило. Я ждала комплимента ещё дома.

Чёрная, изогнутая будто по велению кисти художника-идеалиста, бровь взлетела, а губы сложились сердечком.

– Простите… там был полумрак. Теперь… я вижу.

Эмма наконец не смогла сдержаться и разулыбалась. И таким очаровательным показалось её лицо, такой милой улыбка, что Глер не сдержался, сделал к ней шаг и сжал её пальцы. Тёплые, сквозь тонкую перчатку, тонкие. Такие тонкие для его руки, что безумный трепет охватил сердце.

– Идёмте, – с улыбкой позвал он, спустя несколько секунд.

– Идёмте, – кивнула она.

Перейти на страницу:

Похожие книги