Берег утопии

ПОЛЕВОЙ. Я их предупреждал. Они погубили себя ни за что.

ВАРВАРА. Мишель! Я не понимаю, почему ты не у себя в полку.

МИХАИЛ. МОЙ полковник постоянно спрашивает то же самое.

ВАРВАРА (уходя вслед за Михаилом и Татьяной). Мишель!.. m.»-.»',),*,,.* ',.-»* V. -, "' t x МИХАИЛ с ТАТЬЯНОЙ исчезают из виду. ШЕВЫРЕВ приклеивается к ВАРВАРЕ и уходит вместе с ней.

ШЕВЫРЕВ. Вы уже видели "Телескоп"? Вы только послушайте: "…Я упорно держусь той роковой мысли…" Госпожа Беер замечает Чаадаева и устремляется к нему. Входящий СТАНКЕВИЧ раскланивается с ней.

СТАНКЕВИЧ. Госпожа Беер.

К его замешательству, госпожа Беер не замечает его. СТАНКЕВИЧ уходит в том же направлении, что и Белинский.

КЕТЧЕР (между тем, обращаясь к Полевому). Осуждены тайно, после девяти месяцев в предварительном заключении. Троим дали тюремный срок, шестерых в ссылку, причем Герцена дальше всех - в Пермь.

ПОЛЕВОЙ (щелкает пальцами в адрес госпожи Беер). Вот эдак.

ГОСПОЖА БЕЕР (неопределенно). Господин Полевой…

К Е т ч Е р (продолжает). И все это за какую-то болтовню за ужином, на котором Герцена вовсе не было. Самое смешное, что Сазонова, который там был, даже не арестовали. А теперь ему выдали паспорт для поездки за границу по состоянию здоровья! Если бы эти люди были врачами, то они бы рассматривали вам гланды через задницу…

ГОСПОЖА БЕЕР (Чаадаеву). Петр Чаадаев!

ЧААДАЕВ (госпоже Беер). Ваш дом - убежище, в моем случае - от безделья.

ГОСПОЖА БЕЕР. Я всем говорю, что это вы написали ту ires mechante1 статью в "Телескопе".

ЧААДАЕВ. Да, я видел… Интересное время.

Го с п о ЖА БЕЕР. Время?

ЧААДАЕВ. Да, время.

Полевой без приглашения включается в беседу, бросая Кетчера.

ПОЛЕВОЙ. Да, "Телеграф" доигрался! ГОСПОЖА БЕЕР. МЫ говорим о "Телескопе", господин Полевой.

ПОЛЕВОЙ. Нет уж, позвольте с вами не согласиться. Мне ли не знать - мой "Телеграф" был голосом реформ. Я льщу себе тем, что к нему прислушивался государь император… Но кто бы мог подумать. Закрыли за отрицательную рецензию на новую пьесу Кукольника.

Ч ААД АЕ в. Вы могли бы догадаться, что царская семья должна была благосклонно принять пьесу, объединяющую интересы Господа Бога и предков его императорского величества.

П о л Е в о й. А вы ее видели, сударь?

ЧААДАЕВ. Нет, меня не было в Петербурге.

ГОСПОЖА БЕЕР. Согласитесь, господин Полевой, что вы будете выглядеть весьма нелепо через сто лет, когда "Рука Всевышнего Отечество спасла" станет классикой, а имя Кукольника - символом российского театра.

За сценой слышится грохот опрокидываемого стола, звон падающих бокалов, тревожные возгласы и растерянные восклицания. БЕЛИНСКИЙ, пятясь, задом появляется на сцене. Он рассыпается в извинениях. Вслед за ним входит СТАНКЕВИЧ. Кетчер по-рыцарски бросается спасать ситуацию.

1 ужасно злую (фр.).

КЕТЧЕР. Пропустите, я врач!

Го с п о ж А Б Е Е р. Ну что такое на этот раз? БЕЛИНСКИЙ. Я знал, что так получится! СТАНКЕВИЧ. Ничего страшного, Белинский.

Белинский пытается бежать, Станкевич, стараясь его остановить, хватается за карман и отрывает его. На пол падают монета или две и маленький перочинный ножик. Белинский, не обращая внимания, напролом пробивается к выходу. i Погоди… Ты что-то обронил…

Станкевич подбирает монеты. В то же время госпожа Беер отправляется узнать, в чем дело, и застает его в позе, которую она принимает за умоляющую. Она жестом дает понять, что ей не до того, и, не останавливаясь, уходит.

Станкевича, ползающего по полу, сбивает приход Натали.

НАТАЛ и. Что вы делаете?

СТАНКЕВИЧ. Натали! Ваша мать… В чем я провинился?

Н АТАЛ И. Она… (Твердо.) Вы дали ей основания полагать, что вы.;, вы играли моими чувствами.

ПОЛЕВОЙ (уходя, щелкает пальцами и обращается ко всем, но ни к кому в отдельности). Вот эдак!

СТАНКЕВИЧ (поражен). Но… за все время, что я бываю у вас в доме, за весь год, что вы посещаете наши занятия, разве я хотя бы словом или жестом осквернил чистую духовность наших…

НАТАЛИ (теряя свою сдержанность). Да ведь уже больше года! (Уходит, оставляя Станкевича в недоумении, и немедленно возвращается. Меняет курс.) Вы… вы жестоки к моей подруге Любови Бакуниной!

СТАНКЕВИЧ. Я? Я ни разу даже не…

Н АТАЛ и. Разве вы не замечаете, что нравитесь ей?

СТАНКЕВИЧ (заинтересованно). Правда?

Натали дает ему пощечину и начинает плакать. Входящий МИХАИЛ пытается ее задержать.

МИХАИЛ. Натали?..

НАТАЛИ убегает. Михаил замечает Станкевича. Они приветствуют друг друга легким поклоном.

Вы Станкевич?

С ТА н к Е в и ч. А вы Бакунин.

Михаил крепко пожимает Станкевичу руку.

М и х А и л. Я думал, что мы никогда не встретимся.

СТАНКЕВИЧ. Ваши сестры…

МИХАИЛ. Упоминали о моем существовании?

СТАНКЕВИЧ. Именно. Вы здесь надолго?

МИХАИЛ. На неделю или около того. Мои уезжают завтра, но у меня дела в Москве. Армейские хлопоты.

СТАНКЕВИЧ. ВЫ В артиллерии?

МИХАИЛ. Не судите по внешности.

СТАНКЕВИЧ. Я этому учусь.

МИХАИЛ. В артиллерии трудно заниматься ввиду громких взрывов, являющихся неотъемлемой частью артиллерийской жизни. "Система трансцендентального идеализма" плохо известна в армии.

СТАНКЕВИЧ. ВЫ читаете Шеллинга!