Берег. Свернуть горы

Фаррелл-старший отправился вслед за носилками, когда Роберта понесли в операционную. Под нее врачи переоборудовали просторную палату, рассчитанную на пять пациентов. Для этой страны большое количество раненых — не редкость. Мистер Фаррелл помог медсестре раздеть сына, сделал ему уколы и поставил капельницу. Он настолько устал за последние дни, что работал на автомате.

Юля влетела в их с Робертом комнату и застыла. Джонни лежал на полу с закрытыми глазами, а Маттиас, обняв его голову с запекшейся в волосах кровью, сидел и плакал. Животные горюют неподдельно, искренне, им не знакомо ханжество и ложь. Юля бросилась к Баггу и рухнула около него на колени. Сердце колотилось в груди, руки дрожали.

— Джонни! — она торопливо схватила его запястье. — Джонни! Джонни!

Не нащупав пульс, но чувствуя тепло тела, она зажала Баггу нос и впилась в сухие губы, делая искусственное дыхание. Багг тут же затрепыхался и обнял ее. Юля отпрянула, а он по-кошачьи хитро улыбнулся.

— Мне понравилось, давай продолжим, только чур за нос больше не хватать.

— Ой, прости меня, — кровь прилила к Юлиным щекам. — Мне показалось, ты мертв. Маттиас сбил с толку.

— Ничего, ничего. После твоего поцелуя мое состояние далеко от холодного, — Джонни приподнялся на локте.

— Час от часу не легче, — буркнула Юля себе под нос и уже громче сказала: — Роберт серьезно ранен. Отвернись. Мне нужно переодеться и бежать к нему.

Багг лег на живот и уткнулся головой ладони.

Она быстро сбросила одежду и протерла тело тоником, смывая чужую кровь. «Надеюсь, этот урод остался жив», — Юля не готова была взять такой грех на душу, каким бы мерзким чудовищем ни был тот человек.

— Что, ты говоришь, с Робертом? — Джонни встал, когда она оделась.

— Еще не знаю. Он увез меня от вертолета и только здесь отключился. Пойдем, ты ведь тоже ранен? Маттиас в порядке?

Джонни взял шимпанзе на руки и поцеловал в макушку.

— Мой приятель донельзя нежное существо. Думаю, он плакал из-за того, что потерял свою сумку.

Маттиас тяжело вздохнул и уткнулся ему в плечо.

— Не печалься, найдешь, — Юля погладила обезьяну и выбежала из комнаты.

По всему дому сновали люди. Аннет сидела в инвалидном кресле у стены и баюкала ребенка. Она казалась единственным островком спокойствия в бурлящем море негодования и паники. Юля поспешила к ней и молодая мать, вцепившись в ее руку, забормотала слова благодарности.

— Аннет, позже, пожалуйста! Подскажи, где операционная?

Женщина ткнула пальцем в сторону одной из дальних комнат. Юля бросилась туда. Запах хлора ударил ей в нос с порога. Пять секций, отгороженных белыми ширмами, пять столов. Эдвард колдовал над сыном у окна. Юля встала рядом с ним и взяла Роберта за руку. Он открыл глаза и скользнул по ней одурманенным взглядом. Юля плюхнулась на вовремя подставленный Эдвардом стул. Она приникла губами к тыльной стороне ладони Фаррелла-младшего, а тот, повернув к ней голову, слабо улыбнулся. У Юли слезы заструились по щекам.

— Львенок, родненький, — давясь рыданиями, шептала она. — Только живи, пожалуйста. Я так люблю тебя.

Эдвард накинул ей на плечи белый халат.

— Все хорошо, дорогая, успокойся. Ты мне поможешь?

Она в последний раз всхлипнула и, зажмурив глаза, постаралась унять слезы.

— Да, конечно, — прошептала Юля и, встав, надела халат — Что нужно делать?

— Отвлеки свое сокровище, пока я буду доставать из него пулю, — мистер Фаррелл обработал руки антисептиком, надел перчатки и окликнул одну из медсестер, — Элен, ты готова?

Веснушчатая девушка, что приходила звать Юлю с Робертом на ужин, вкатила столик со стерилизатором и лекарствами.

— Ты его будешь под местным наркозом… резать? — голос Юли предательски задрожал.

— Так лучше, — Эдвард повернул сына набок. — Сидите как мышки. Элен, шприц с анестезией.

Юля посмотрела на Роберта и ободряюще улыбнулась:

— Это он, чтобы нам больше неповадно было во всякие авантюры ввязываться, — Роберт растягивал слова будто пьяный. — Ты для меня лучший наркоз. Ему не просто будет расквитаться с нами.

Юля приложила палец к его пересохшим губам.

— Молчи, любимый, береги силы. Мы еще оторвемся не по-детски!

Роберта снова положили на спину.

— Никаких афер больше! Я уже устал вас откачивать по очереди, — шикнул Фаррелл-старший. — Скальпель.

Из-за соседней ширмы послышались стоны.

— Кто там? Что-то серьезное? — Юля остро ощущала вину за каждого раненого.

— Джером извлекает пулю из пятой точки мистера Хоупа.

Юля посмотрела на Роберта.

— Почитай мне стихи, — попросил он сдавленным голосом. — Любимые, а еще лучше свои.

Капельки пота выступили на лбу раненного. Юля взяла лежащую рядом салфетку и, промокнув влагу, запинаясь, начала читать стихотворение, которое сочинила совсем недавно:

"Прости, я не могу не думать о тебе.

Чем больше запрещаю, тем больше не могу.

Кровавой раной разошелся по судьбе,

И без наркоза ввел мне в нерв иглу.

О если б только знать ты мог, мой дорогой,