Берег. Свернуть горы

— Мне нравится ход твоих мыслей, — Юля наклонилась к Роберту и коснулась его губ. Он подхватил ее на руки, внес в гостиную и уложил на диван.

— Хочу целовать тебя, — жарко прошептал он, стягивая свитер с Юли. Шершавая поверхность его языка настойчиво вторглась в рот, а рука жадно схватила грудь, сминая ее через плотную ткань лифчика. Дрожащие пальцы соскользнули на застежку между его чашками и одним движением расстегнули. Ищущие губы спустились по шее, и язык прошелся по телу.

— Хочу мерло и ванну, — захныкала Юля, отрывая его голову от себя.

Роберт уткнулся ей лицом в живот и втянул носом воздух:

— Обожаю твой аромат, — он сел и, поставив руки по бокам от нее, прошептал: — Я так люблю тебя.

Юля провела тыльной стороной ладони по его щеке:

— И я тебя. Мне до сих пор не верится, что мы наконец остались одни. Не могу расслабиться. Прости.

— Понял, — уголки губ Роберта дрогнули. — Я готовился к твоему приезду. Пять минут и все будет готово.

Роберт вышел из комнаты, Юля села, утопая в серых подушках дивана. Около него стоял еще один такого же цвета, но меньшего размера. Она спустила ноги на синий персидский ковер и огляделась. На стеклянном квадратном столике и на комодах стояли канделябры на семь свечей. Три светлых окна с видом на парк наполовину закрывали кофейного тона жалюзи, а белые шторы, подобранные веревочными подвязками, красиво их оттеняли. На светло-кремовых стенах висели картины изображающие средневековые рукописные карты. «Почему-то мне кажется, что не Роберт занимался дизайном своей квартиры. Здесь нет дамских штучек, но во всем чувствуется женская рука», — мелькнула у Юли мысль.

Аромат выпечки, салями и пармезана защекотал в носу, и она пошла на запах. На светлой просторной кухне она застала Роберт за извлекал горячую тарелку из микроволновки. Он никак не мог ухватить ее и дул себе на обожженные пальцы.

— Я помогу, — Юля подошла к раковине, вымыла руки, взяла девственно-чистые прихватки и ловко переставила тарелку на барную стойку.

— Удобные штуки, не знал! Здесь поедим или пойдем в гостиную?

— Непохоже, чтобы там ели когда-либо, — Юля села на высокий табурет. — Давай здесь.

Роберт разлил вино по бокалам и разрезал на кусочки пиццу с тягучим горячим сыром.

— Три дня и три ночи не выходить из дома. Как тебе такая идея?

— Подкупает новизной и наконец-то обретает реальные черты, — Юля вдохнула густой аромат мерло. — Какой кайф! Я опьянела от одного только запаха.

— За нас, солнце!

Они выпили по два бокала вина и умяли целую пиццу. Юлина скованность испарилась вместе с незаметно подступившими сумерками. Она прилегла на диване в гостиной, а Роберт ненадолго исчез. Он вернулся за ней, раздетый до пояса и, поигрывая мышцами, изобразил пару движений в стиле брейк-дэнс.

— Львенок, что за стриптиз?

— Ванна из космической плазмы и с пеной бабл-гам ждет вас, мисс, — голосом робота произнес он и дотанцевал до нее. — Прошу вас снять и сдать всю одежду. Она вам больше не понадобится в этом пространстве.

Юля рассмеялась, поднялась с дивана, стянула с себя юбку и сняла чулки.

— Неужели я раздеваюсь сама?

Роберта не нужно было долго упрашивать, он стянул с нее белье и унес на руках в ванную.

Круглая джакузи стояла посередине просторного помещения и под белоснежными ароматными сугробами бурлящая вода неспешно меняла цвета. Уличные луны фонарей немного добавляли света в царившем полумраке. Роберт посадил Юлю на бортик и, стянув джинсы и трусы, сел рядом и обнял ее за плечи.

— Полное погружение, — прошептал он ей на ухо и утянул за собой в воду.

Роберт повернул краны и нажал кнопку. Бурление прекратилось и наступила блаженная тишина. Юля с наслаждением вытянулась в полный рост, прижавшись спиной к возлюбленному.

Он водил ладонями по ее плечам, животу, бедрам слегка массируя их.

— Как ты хороша любимая! — шептал он, упираясь твердым членом ей в спину. — До сих пор недоумеваю, как ты до двадцати четырех сумела сохранить невинность.

— С каждым годом становилось легче. — Юля потерлась о грудь Роберта затылком. — Опыт и методы по отшиванию множились в геометрической прогрессии.

— Я так благодарен тебе за ту ночь в «Англетере». Моя сладкая, терпкая как вересковый мед, девочка. — Возлюбленный коснулся губами ее плеча и жадно смял груди.

— Аккуратнее, львенок, — вскрикнула она.

— Прости! — Роберт вывернулся из-под Юли и, усадив ее к себе на бедра, выдохнул. — Ты не представляешь, как мне сложно сдерживаться рядом с тобой. Но тебе ведь уже не больно?

Сердце от его слов забилось сильнее, а внизу живота и так уже полыхал пожар.