Беовульф

Ну и скамары наконец — самые презренные. Неприкаянные бродяги, попрошайки, воришки, напрочь позабывшие о достоинстве и благочинии, из тех, что по сёлам бродят и кривляются, пока им не перепадёт объедков от трапезы. Скамара можно убить или обратить в рабство, за него никто не вступится. Известно, что чума или иной мор часто облик скамара без роду и племени принимает и бродит так от села к селу, от бурга к бургу. И везде, где ни пройдёт, семена заразы рассеивает. Ещё говорят, будто скамары — слуги Локи, оттого и веры им нет.

«Люди Тумана», если верить словам Беовульфа, не имели никакого отношения к помянутым изгоям. Во-первых их было много, кормчий упоминал не меньше чем о «сотне сотен» Нибелунгов, которые ходили разрозненными небольшими отрядами по землям от незнаемых восточных пределов до самого Океана, исполняя свой долг перед людьми и богами.

Во-вторых, выяснилось, что два раза в год, на зимний и летний солнцевороты, они собираются где-то в бескрайних и неизведанных пущах Германии, в особом тайном месте, где хранят общую добычу, будто дружинники обычного рикса — в сокровищнице. Кстати, единого военного вождя у Нибелунгов нет, каждый бывалый воин может собрать отряд из «отмеченных асами», но такие люди встречаются редко — поэтому Беовульфа так обрадовал новонаречённый Скильд Скевинг, несомненно являющийся посланцем Судьбы!

«Влип, — обречённо подумал Северин. — Их уже не переубедишь… Бежать, ничего другого не остаётся!»

Легко сказать — бежать. Куда убежишь с ладьи, с рассвета до темноты двигающейся по течению на север? В воду ледяную прыгнешь и к берегу поплывёшь? Нет, спасибо, одного-единственного опыта хватило навсегда! Незаметно уйти ночью? Один из варваров всегда на страже, а Фенрир, будь он неладен, следит за каждым, кто отходит от стоянки, хоть за хворостом, хоть по личной нужде. Собака немедленно поднимет тревогу! Да и как возвращаться? Стэнэ слишком далеко!

Да, далеко. Плавание продолжалось уже полных четыре дня. река стала заметно шире, разительно изменился пейзаж — по левую руку тянулась унылая болотистая низина с пятнами заснеженных островков, по правую — лесистые холмы, уходящие на юго-восток, к Арденнам.

Кругом ни души — никаких дымков, ни единой деревни, не говоря уже о крепостях-бургах. Теоретически это всё ещё были земли, принадлежавшие Римской империи; по расчётам Северина, ладья миновала Бельгику и вошла в пределы провинции Нижняя Германия, устья Меза и Рейна находились совсем рядом, обе реки впадали в Германское море, значит крупные города вроде Бонны[16] и Агрипповой колонии остаются значительно южнее, но и там римлян не найдёшь — кругом одни варвары!

Северин чувствовал себя неуютно — ещё бы, затеряться в таком огромном, бесконечном мире! По сравнению с этими бескрайними пространствами, холодной безлюдной пустыней, даже нелюбимый Суасон выглядел густонаселённым полисом, достойным Рима. Впрочем, картулярий не боялся — варвары относились к нему участливо и заботливо, вполне по-семейному, будто Северин и впрямь был их младшим братом. Кроме того, чего бояться рядом с такими великанами, для которых меч есть продолжение руки? Как стило для самого Северина…

Вместо испорченной одежды Скильду Скевингу подарили новую, поделился из своих запасов Алатей, как самый невеликий из дружины Беовульфа — рубаха немыслимо огромного кормчего явно была бы Северину до пят.

Ант не пожалел крашенной в пурпур «праздничной» рубахи, чем вызвал новый всплеск удивления: стоила такая ткань невероятно дорого, даже Хловис и его дуксы надевали красные одежды только на пиры и торжества!

Беовульф запросто отдал Северину два золотых браслета, схватывающих широкие рукава на запястьях, в мешке Гундамира отыскалась тёплая шапка с пушистым песцовым хвостом, Ариарих одарил витой серебряной гривной, Хререк-дан преподнёс подбитый белкой плащ. Словом, от дарителей отбоя не было, а как отдариваться — непонятно, нельзя же обычай нарушать, обидятся! Северин тихонько спросил об этом у общительного и казавшегося самым понятливым вандала, но Гундамир только рассмеялся и сказал, что все подношения — от души и чистого сердца, бери и носи!

На пятый день путешествия Северин попросился посидеть на весле и попробовать — как это у него получится? Очень быстро устал и взмок, но варвары отнеслись к этому с пониманием: нехорошо смеяться над человеком только потому, что он чего-то не умеет делать. Всегда можно научиться!

На шестой день картулярий поймал себя на том, что начал выстраивать часть своих мыслей по-готски, а не на родной латыни. Ужас. Крайняя степень одичания! Кроме того, Северина удивляло его собственное железное здоровье — иной раз от простуды не мог подняться с ложа дней по десять, а тут после едва не ставшим фатальным купания даже насморк не подхватил! Странно…