Бенни и омар

И не было никаких следов похитителя мячей. Бенни напряг слух, надеясь услышать злобное хихиканье негодяя. Ни звука, не считая небольшого кулдыканья птиц. Что ж, план дальнейших действий был следующий: спрыгнуть вниз во внешний мир, подняв клюшку для хёрли, чтобы дать отпор животным, или зулусам, или вообще всему, чему придется. Наиболее быстрым, но бесшумным способом перебежать к лачуге. Быстро заглянуть внутрь, чтобы оценить обстановку. Если давешний малец там один, пару раз повысить на него голос и надеяться, что парень вернёт мяч. Если же в лачуге окажется более одного жителя, он должен оценить их, а потом уже продумать дальнейшие действия. Возможно, они раньше никогда не видели белого мальчика и отнесутся к нему, как к какому-нибудь божеству. Хотя это маловероятно, если судить по реакции тунисцев, которых ему довелось встретить.

Бенни спрыгнул со стены. Он был во внешнем мире. Большом и враждебном внешнем мире. Давешние птицы теперь казались намного больше. Их блестящие, подобные шарикам чёрного мрамора, глаза зловеще следили за ним.

– Назад, индюки, – прорычал Бенни, стараясь, чтобы голос не сорвался на предательский фальцет. Вперёд, парень. Бенни прокрался через рощицу, каждый его шаг сопровождался небольшим облачком пыли, поднимающимся в воздух. Он на цыпочках обошел хижину по периметру в поисках входа. Входа, как мы его понимаем, тут не было, но стена, противоположная той, что смотрела на посёлок, выглядела менее сплошной. Бенни похлопал полиэтилен своей клюшкой. Ответа не последовало.

– Ну же, ты, мелкий воришка! – позвал он с большей храбростью в голосе, чем ощущал на самом деле. – Выходи и ^{узнай музыку} (22).

Бенни часто интересовало, что такого страшного было в том, чтобы послушать немного музыки, хотя кое-что из рок-н-ролла семидесятых, что так любил его отец, действительно довольно-таки тяжело воспринималось. Бенни заглянул внутрь. Само собой, дома никого не было. Тридцати секунд будет достаточно, чтобы зайти и выйти. Казалось немного неправильным вламываться в чей-то дом. Да ладно, что здесь можно было сломать? И было ли это домом вообще?

Бенни глубоко вдохнул и тихонько вошел. Здесь было темно, а сладковатый аромат пряностей ощущался сильнее, чем прежде. Нельзя было предугадать, что может ожидать внутри, притаившись во тьме. Может быть, дрессированный скорпион или что-то в этом роде. В темноте светились две яркие точки. Бенни был на грани того, чтобы развернуться и дать дёру назад, в Мархаба, когда понял, что это были просто два лучика света. В этот момент что-то стукнулось о его голову. Бенни понял, что это была лампочка, когда случайно включил её.

Это место не было таким уж плохим. Размером оно было с кладовую, с потолком высотой в ^{четыре фута} (23). Пол был покрыт разноцветными обрезками коврового покрытия. Эффект получился потрясающий: лоскуты сливались в единое целое и образовывали беспорядочное цветовое переплетение. Если бы ма это увидела, она, вероятнее всего, захотела бы поместить это в рамочку и повесить в гостиной. Стены и потолок лачуги были забраны листами плотного гофрокартона, подогнанными по размеру. Тут даже мебель имелась. А также холодильник, который шумел громче, чем дачный кондиционер. В углу возвышался старинный телевизор, на котором располагался видеомагнитофон. У Бенни было смутное подозрение по поводу того, откуда берётся электричество для техники в этом маленьком убежище.

Теперь стало очевидно, что это место было домом тунисского парнишки, а не просто навесом, спасающим от солнца. В одном из углов теснился узенький матрац, заваленный полотенцами и пафосными диванными подушками. И там, на самой верхней подушке, подобно драгоценной жемчужине, покоился старый грязный теннисный мяч. Бенни почувствовал, как к нему возвращается храбрость.

– Попался! – прошептал он торжествующе, засовывая мяч под футболку. Всё, что ему оставалось сделать, это добежать до стены – и он вернётся в безопасную зону. Сказать по правде, в чужом доме он чувствовал себя несколько неуютно. Плюс, всё, что он знал, было то, что парень вполне мог оказаться Избранным в какой-нибудь группе фанатиков и призвать всех к священной войне. Бенни мог вызвать кровавую баню национального масштаба по чистой случайности. Па его точно за это разукрасит так, что мало не покажется.

Он попятился наружу как собака, уходящая от драки. Жаль, у него не было одной из тех ^{карточек Milk Tray с мужиком в костюме} (24). Это бы научило мелкого тунисца не связываться с Желтобрюхом из Уэксфорда.