Бен Гурион

Тогда Бен-Гурион поднимает главный для себя вопрос: «Существует ли какая-нибудь возможность достичь соглашения по проблеме установления еврейского государства в Палестине, в том числе в Трансиордании?», на что Алами отвечает встречным вопросом: «А почему арабы должны с этим согласиться?».

Готовый к такой реакции Бен-Гурион предлагает создать арабскую федерацию, в которую вступит новое еврейское государство. «Даже если арабы Палестины составляют меньшинство, они никогда не получат статус меньшинства, поскольку связаны с миллионами арабов в других странах». «Это предложение можно обсудить» — отвечает Алами.

В середине августа в загородной резиденции Алами под Иерусалимом начинается второй этап переговоров. Бен-Гурион старается заинтересовать собеседника своим проектом арабо-еврейского соглашения. Он рассказывает ему о сионизме, стараясь развеять страхи, вызываемые словами «еврейские трудящиеся», «еврейское большинство», «покупка земель» и «свободная иммиграция». Затем он предлагает ему двухэтапный план: участие евреев и арабов в национальном правительстве на паритетных началах, затем установление еврейского государства по обоим берегам реки Иордан в рамках региональной федерации, в состав которой войдет и Ирак. В обмен на согласие арабов он готов предложить арабам Палестины помощь в развитии их промышленности и сельского хозяйства. Для конкретизации своего предложения он обещает мобилизовать «все политическое, моральное и финансовое влияние» мирового еврейского сообщества.

Страхи Алами не проходят. Во время одной из бесед Бен-Гурион вынужден призвать на помощь весь свой дар убеждения, чтобы внушить Алами, что евреи не собираются возводить Храм на месте мечети Омара, поскольку он не может быть построен до прихода Мессии. Наконец его объяснения и аналитические выкладки убеждают Алами в его искренности. Впервые разрушив стену недоверия, арабский националист и еврейский националист понимают друг друга, что еще больше подчеркивает их расхождения во взглядах, Алами спрашивает: «А почему бы вместо федерации, включающей Ирак, Трансиорданию и Палестину, не создать единое государство?». Бен-Гурион категорически отвергает эту возможность, Алами снова спрашивает, нельзя ли на ближайшие десятилетия ограничить еврейскую иммиграцию с тем, чтобы численность евреев не превысила миллиона человек. И опять Бен-Гурион отвечает отказом. Единственным пунктом, где он готов уступить, оказывается статус Трансиордании: «Если бы нам могли гарантировать неограниченную иммиграцию и право создавать поселения на западном берегу реки Иордан, мы бы рассмотрели вопрос об особой договоренности — временной или постоянной — по Трансиордании».

Вовлеченный в торг и переговоры, Алами принимает предложения Бен-Гуриона за основу дискуссии. Он надеется прийти к компромиссному решению, из которого будут исключены как вопрос об установлении еврейского государства, так и проблема неограниченной иммиграции. После долгих переговоров он делится своими мыслями с главой палестинского национального движения Хадж Эмином эль-Хусейном (муфтием) и в конце августа 1934 года информирует Бен-Гуриона о реакции муфтия.

«Содержание наших бесед произвело на муфтия эффект разорвавшейся бомбы. Он и представить себе не мог, что есть евреи, искренне желающие договориться и прийти к соглашению с арабами. Что касается его, то он не возражает против возможной договоренности при гарантии религиозных, политических и экономических прав палестинских арабов. Разумеется, ему надо внимательно изучить план…. В настоящий момент он не готов принять какое-либо решение».

Бен-Гурион счастлив. Подстрекаемый Алами, он отправляется в Женеву, чтобы изложить свои взгляды двум руководителям сирийско-палестинской партии «Истикляль» — Ихсану Бей Аль-Жабри и Шакибу Арслану. Полный радужных надежд, он входит в шикарные апартаменты Жабри и Арслана, который с первого взгляда кажется ему «вялым стариком, но когда он говорит, его смелость и горячность становятся очевидны».