Бен-Гур

По этим частям программы Бен-Гур лишь скользнул беглым взглядом. Наконец он дошел до состязаний колесниц. Любители героического спорта заверялись, что им будут показаны Орестеевы игры, невиданные доселе в Антиохии. Город устраивал зрелище в честь консула. Сто тысяч сестерциев и лавровый венок ждали победителя. Далее следовали имена участников. Всего их было шесть — все на четверках; а для большей зрелищности все они будут стартовать одновременно. Далее описывалась каждая четверка.

I. Четверка Лисиппа Коринфянина — двое серых, гнедой и вороной; выступали в Александрии в прошлом году и в Коринфе, где победили. Возничий Лисипп. Цвет желтый.

II. Четверка Мессалы из Рима — двое белых, двое вороных; победители в цирке Максима в прошлом году. Возничий Мессала. Цвета алый с золотом.

III. Четверка Клеанта Афинянина — трое серых, один гнедой; победители в Ишмийских играх прошлого года. Возничий Клеант. Цвет зеленый.

IV. Четверка Дикея Византийца — два вороных, один серый, один гнедой; победители этого года в Византии. Возничий Дикей. Цвет черный.

V. Четверка Адметия Сидонянина — все серые. Трижды выступали в Цезарии и трижды побеждали. Возничий Адметий. Цвет голубой.

VI. Четверка Ильдерима, шейха пустыни. Все гнедые; первые состязания. Возничий Бен-Гур, еврей. Цвет белый.

Возничий Бен-Гур, еврей!

Почему это имя вместо Аррия?

Бен-Гур поднял глаза на Ильдерима. Он понял причину восклицания араба. Оба пришли к одному заключению.

Рука Мессалы!

ГЛАВА XI Ставки

Утро еще не успело спуститься на Антиохию, а уж Омфалус близ центра города превратился в бурлящий ключ, из которого во всех направлениях, но преимущественно вниз, к Нимфеуму, и на восток и запад вдоль колоннады Ирода, текли потоки людей, ибо это время было посвящено Бахусу и Аполлону.

Нигде это время не могло быть проведено лучше, чем на огромных крытых улицах, представлявших собой буквально многие мили портиков, высеченных из мрамора и отполированных до последней степени совершенства. Тьма была изгнана отовсюду; смех, пение и крики не иссякали, умножаясь эхом в гротах и превращаясь в слитный шум.

Множество представленных национальностей могли бы удивить чужака, но не жителя Антиохии. Среди многочисленных миссий великой империи не последними казались смешение людей и знакомство чужестранцев. А значит, люди снимались с места и шли, беря с собой свои костюмы, обычаи, речь и богов; и там, где им нравилось, они останавливались, обзаводились делом, строили дома, возводили алтари и — оставались тем, чем были дома.

Была, впрочем, этим вечером одна особенность, которой не упустил бы никакой наблюдатель. Почти на каждом прохожем был цвет того или иного из возничих, объявленных на завтрашние состязания. Иногда это был шарф, иногда значок, часто лента или перо, но в любом случае это означало, за кого болел обладатель; так зеленый цвет был на друзьях Клеанта Афинянина, а черный — приверженцах византийца. Обычай известен едва ли не со времен Ореста и, между прочим, достоин изучения, как одно из чудес истории, иллюстрирующих, на какие крайности может толкать человека глупая прихоть.

Наблюдатель, привлеченный цветами болельщиков, вскоре пришел бы к выводу, что преобладают три: зеленый, белый и алый с золотом.

Но оставим улицы и перенесемся ненадолго в островной дворец.

Пять больших канделябров в салоне только что зажжены. Сборище, преимущественно, то же, что уже описывалось в связи с этим местом. На диване по-прежнему спящая смена кутил и груда одеяний, а от столов доносится тарахтение костей и стук стаканчиков. Однако большая часть компании не занята ничем. Они бродят без цели, зевают до дрожи да останавливаются, чтобы обменяться пустыми замечаниями. Хорошая ли ожидается погода? Закончены ли приготовления? Отличаются ли правила цирка Антиохии от правил римского цирка? На самом деле, молодежь томится. Их нелегкий труд совершен: мы нашли бы их таблички — сумей мы взглянуть на них — исписанными ставками на состязания в беге, борьбе, кулачном бое — на все, кроме гонок колесниц.

Почему же такое исключение?

Милый читатель, они не нашли никого, кто рискнул бы хоть динарием против Мессалы.

А в салоне нет других цветов.

Никто не представляет его поражения.