Белый ворон

— Когда мне нужно, генерал. Вот я о чем подумал. Был такой хороший человек Иван Осипов, песни слагал душевные. «Не шуми ты, мати зеленая дубравушка…» Ее Емелька Пугачев любил, Пушкин записывал. Или вот… «Вниз по матушке, по Волге», сплошные у него матушки… Но самое интересное другое. За сорок лет до того, как Видок организовал пресловутое Сюртэ, у него был предшественник российского разлива. Тот самый поэт Иван Осипов. Вернее, душегубец Ванька по кличке Каин. Взлетел он под облака, полицией страны заведовал, но характер свое взял. Первый российский рэкетир, а мы все в сторону Америки киваем… На бабе поэт спалился, закончил свою жизнь на каторге. Если привык душегубствовать, остановиться трудно. Даже на ответственном посту. Тем более он давал такую возможность купчишек под охрану брать — лучше не придумаешь.

— Аналогии проводишь. Но тут другой случай.

— Да нет, генерал. Тот самый. Петрович, мало того, что сейчас Осипов, в команде президента трется, он, как и предшественник, остановиться никак не может. Хотя всего лишь Петрович. Не Ванька, как тот поэт. На Ивана всю жизнь не тянул. Больше того, Иваном не был даже его непосредственный командир. Всего лишь Ивановичем. Петром, правда. Такая вот у них субординация. Кстати, микрофончики в твоем кабинете — его работа, а не контрразведки пресловутой Сабли.

— Доказать можешь?

— Ты что, перепарился? Пускай суд доказывает или вы, менты. Все на свете. В том числе поведаете общественности об истинном лице Арлекино. Небось зарыли на престижном кладбище, на похороны весь бомонд собрался? Еще бы, не какого-то поэта-засранца хоронят или заслуженного художника, а выдающегося бизнесмена Никифорова, купившего себе звание не академика, как другие, а более почетное. Вор в законе, это же звучит. Еще красивее, чем прежде — Герой Советского Союза. А льготы какие — куда там всем Героям… Ты не удивился, отчего Петрович между нами соревнования устроил?

— Я ему говорил, ты лучше. Но он решил… Или считаешь иначе?

— Врал он тебе, Вершигора. Быть может, я ему действительно нужен. Вполне допускаю, что в предстоящей операции ему требовался и самый настоящий извращенец, каковым был издохший Арлекино. Но еще больше ему нужно было…

— Чтобы ты убрал Никифорова?

— В точку. Под видом своеобразного соревнования, о котором он тебе лапшу на уши навешал. Он ведь тебе всю жизнь врал.

— Да мы с ним прежде всего несколько раз виделись. Ты что-то не то говоришь.

— Говорю откровенно. Помнишь, как тебя к Колотовкину внедряли?

— На всю жизнь запомнил, — глухо сказал генерал и нервно прикурил папироску.

— В результате той операции была разгромлена банда, занимавшаяся транзитом наркоты. Браво, Вершигора! Муки терпел, пытки принимал, чуть не грохнули тебя, но разве это главное? Главное, что в результате твоих героических действий борьба с наркобизнесом была выиграна. И сегодня такой проблемы не существует. Ты всех победил. Теперь разгромишь организованную преступность.

— Если оставить в стороне ерничество… Нет, так и не понял, что ты этим хотел сказать.

— Ты до сих пор считаешь, что Петрович послал тебя сражаться и побеждать наркоторговцев?

— А ты что думаешь?

— А я не думаю. Я знаю. Он твоими руками расчистил место для других ребят. Ты не с гангстерами сражался, а конкурентов убирал.

— Доказать можешь? — снова вернулся к любимой арии генерал.

— Перестань, Вершигора. Можно подумать, ты не понимаешь… Проанализируй случай с Арлекино. Какие тебе, к черту, еще нужны доказательства? Ты же парень неглупый. Хотя занимаешь дурацкую должность.

— Я так не считаю. Должен же быть хоть какой-то порядок.

— Вот именно, что какой-то. Борьба с организованной преступностью… С ума сойти можно! Да с ней еще тысячелетиями сражаться… Во всем мире давно такого термина нет. Есть понятие «сдерживание организованной преступности», зато борьба всегда была нашим национальным видом спорта, от вредителей и саксофонов до алкоголизма и коррупции.

— Ты ушел в сторону от Арлекино. Как я понял, он своим поведением мог скомпрометировать…

— Да не мог, а успешно это делал. Формулировку ты подобрал чересчур мягкую. Сам знаешь, отчего зачастую гибнут крутые бизнесмены. Конкуренция? Как бы не так! Просто многие, разбогатев до неприличия, начинали считать — им можно больше, чем дозволено.

— Тогда вернись к проблемам всеобщего пересчета.

— Проблема действительно существует. Только я не уверен, что господин Осипов преследует исключительно благую цель не допустить появления в государстве никем не контролируемой группы людей с такими официальными полномочиями, о которых не смеет мечтать парламент и президент вместе с остальными ветками власти. Однако я пока со своей веточки соскакивать не собираюсь. Несмотря на твою настойчивость.

— Почему, интересно? Ты же всегда ставил осторожность на второе место. Тебе слаще нет, чем в войну поиграться.

— А тебе в разведчика, — в переносном смысле щелкаю по носу генерала.

— Ты сомневаешься в искренности Петровича?