Белый вепрь

— Я как раз думал, как все меняется на свете. Да, Дикон, пока ты не ушел… Посвети, пожалуйста.

Эдуард нащупывал что-то под подушкой. Это был хрустящий лист пергамента. Взяв свечу, Ричард наклонился над ним. Он бегло просмотрел текст, обратив внимание на печати. Ричард поднял голову, удивленно и недоверчиво посмотрел на брата.

— Но это же…

— Камберленд, приграничные земли на западе, то, что ты уже отобрал у шотландцев, и кроме того, все, что найдешь нужным для надежности границы, — принадлежит отныне и навеки тебе и твоим наследникам. Завтра я отправляю этот документ в парламент на ратификацию, — небрежно произнес Эдуард. — Север… Север ты будешь по-прежнему охранять в моих интересах, но это теперь твое.

— Знал бы ты, как мне стыдно, Нед. Ведь еще минуту назад я думал, ты меня на части готов разорвать, — признался Ричард.

— Пока это только слова на бумаге. — Эдуард взглянул на желтый лист. — Но пройдет два-три года, а может, и меньше — и эти слова сделаются реальной силой, и уж тогда никто у тебя ее не отнимет. Что бы там ни случилось, ты защищен надежно.

— Нед… — Ричард отодвинул пергамент в сторону и посмотрел на изборожденное морщинами, с мешками под глазами лицо брата. — Нед, как ты себя чувствуешь в последнее время? Я вчера говорил с Гоббсом. Он явно обеспокоен.

— Гоббс — старая баба. Дай ему волю, и он запеленает меня с головы до ног и начнет засовывать свои трубки в рот, пока я не задохнусь. Не волноваться, не напрягаться! Бог ты мой, хотел бы я знать, сам-то он следовал бы собственным предписаниям, будь у него на голове корона.

— Может, он не то имел в виду. — Ричард случайно наткнулся взглядом на какой-то предмет, валявшийся под кушеткой. Это оказалась дамская домашняя туфелька голубого цвета — того самого, что так любила Джейн Шор. Эдуард перехватил его взгляд и ухмыльнулся.

— Может, и не то. Но я еще жив, Ваше Святейшество. Да и не слишком-то влюблен. Так что пускай проповедует, если ему очень уж хочется. Посмотрим, каков ты будешь через пятнадцать лет.

Ричард промолчал, а Эдуард отвернулся в сторону камина, где ярко горели угли. В спальне послышались голоса — это пришли рыцари-телохранители, им надлежало присутствовать при ночном туалете короля. Повинуясь жесту брата, Ричард открыл дверь, и в комнату вошел лорд Гастингс. В руках у него был стаканчик с игральными костями. Было еще не поздно, но от Гастингса уже попахивало вином, через расстегнутую рубаху выглядывала густо поросшая волосами грудь.

Гастингс приятельски подмигнул Ричарду и, дав знак своему конюшему убрать со стола бумаги, водрузил на него полную флягу вина. Интересно, подумал Ричард, правду ли говорит Бэкингем, что и они с Гастингсом пользуются расположением госпожи Шор.

В углу комнаты настраивал лютню стройный, кудрявый, пожалуй, слишком накрашенный юноша. Позвякивая костями, Гастингс весело спросил:

— А вы как, милорд, не присоединитесь к нам?

Судя по всему, подумал Ричард, рыцарям-телохранителям ждать придется долго.

— Нет, спасибо, — ответил он и негромко спросил брата:^:— Ты надолго, Нед?

— Грешный я человек, Дикон, — небрежно откликнулся Эдуард и протянул брату руку. — Приятных тебе сновидений.

Через несколько дней обе палаты парламента единодушно подтвердили королевский дар Ричарду, выразив признательность принцу и его военачальникам за успешное проведение шотландской кампании. Для возобновления войны был введен новый налог, распространявшийся лишь на иностранцев, не имевших права протестовать. Небеса, казалось, снова демонстрировали свою симпатию к англичанам.

Сразу после этих событий Ричард уехал из Лондона и больше двух месяцев не видел жену и сына. Приближалась весна, можно было немного пожить спокойно, а там, глядишь, на вершинах северных холмов снова появятся гонцы, и придется снова трогаться в путь. На сей раз он непременно вырвет у Джеймса такие гарантии, которых раньше получить не мог, теперь он так прижмет мятежные приграничные районы, что Стюарту некуда будет деться. А ближе к зиме можно будет подумать и о Камберленде. Если и с этим неверным вельможей удастся достичь согласия, тогда вообще не о чем больше беспокоиться.

Сразу за городской чертой дорога круто поворачивала на северо-восток, потом, за Барнетом и Сен-Албансом, ответвлялась в сторону Ковентри. По обе стороны раскинулись поля, готовые к севу, над ними с громким жужжанием носились тучи ржанок. Спутники Ричарда держали на руках нахохлившихся соколов, все весело смеялись.

— Недурное нас ожидает времечко, кузен, — довольно заметил Фрэнсис. — И кто бы мог поверить?

— Только не я, — вмешался Перси. — Особенно если вспомнить, что тринадцать лет пахали на Бургундию. Помните это время, Филипп? Довольно отвратительная зима была в Голландии.

— Тем не менее с того времени вы изрядно располнели.

Перси ухмыльнулся и пришпорил коня. Несмотря на вес, он держался в седле очень легко.