Белый тигр

«Зеркальный щит». Защитное умение школы Металла.

Монах использует заряд чистой Ци, чтобы создать вокруг себя хрупкий барьер, полностью поглощающий физический и магический урон.

Барьер может поглотить лишь ограниченное количество урона, после чего щит разрушается, разлетаясь на острые осколки, которые могут поранить врагов.

Тип урона осколков зависит от типа поглощенного щитом урона.

Радиус разлета осколков – 3 м.

Запас прочности щита – 1200 единиц + показатель собственной брони*10.

Бонус к запасу прочности щита срабатывает, если на монахе не экипировано брони.

Уровень: 1. Прогресс: 0/50.

Хм… Хм-м-м!! Весьма перспективное умение. Я бы сказал – и атакующее, и защитное одновременно. Ложка дегтя снова в том, что раскрыть весь его потенциал можно будет только без доспехов. Но в этом, похоже, вся фишка школы Металла. С другой стороны, у меня есть, например, Сердце Дуба – умение из школы Дерева, на время укрепляющее тело, давая ему дополнительную броню. Я уж не говорю об Укоренении, которое вообще делает плоть твердой, как камень. А если получится использовать эти умения в связке? Они же взаимно усилят друг друга! Например, Укоренение + Зеркальный щит – и я могу не только выдержать хренову тучу урона, но потом его еще и обратно в противников отразить!

Мысли о синергии между некоторыми умениями из разных школ мне приходили и до этого. К примеру, если предварительно набросить на себя Сердце Дуба, укрепив собственную броню – то и удар Орихалковым клыком получится еще эффективнее… Сдается мне, изучение всех стихий вместо концентрации на одной может дать мне мощные бонусы. Пока картина не очень ясна – я владею всего двумя школами и только приступил к изучению третьей. Но, чем больше приемов я буду знать – тем больше шансов будет для экспериментов с их сочетаниями.

Эх, Бао… Старый хитрец. Он-то постоянно твердил, что хвататься за все стихии подряд – плохая затея. Но, может, он все это время отговаривал меня только потому, что знал – чем больше на меня давить, тем упрямее я буду стараться сделать по-своему?

Еще немного понежившись в горячей воде и окончательно отогревшись, я вылез, отжал одежду и немного просушил ее на нагретых камнях. Наконец, направился к выходу из пещеры – он был обозначен вполне недвусмысленно и подсвечивался большими гроздьями светящихся грибов.

Зная, что мне нужно спуститься на несколько ярусов ниже, я решил действовать радикально. Снова взгромоздил на спину менгир и потопал прямиком к центральному жерлу. Там с помощью Серебряного жала спускался прямо по стенке кратера, пока по пути не попались пещера, выходящая прямо в него. На это ушла пара часов, но, думаю, если бы искал обходной путь, потратил бы еще больше времени.

Чем ниже я спускался по жерлу, тем явственнее чувствовался пышущий снизу жар. Дна по-прежнему было не разглядеть – не только из-за темноты, но и из-за того, что жерло было не полностью вертикальным, как шахта лифта, а изгибалось, иногда довольно сильно.

Укромное место для менгира удалось найти довольно быстро – я набрел в большую продолговатую залу, одна из стен в которой была сплошь испещрена кавернами, похожими на пчелиные соты. Спрятать в одной из них менгир оказалось проще простого. Чего не скажешь о дальнейшем продвижении через пещеры.

Те ярусы, что были повыше, ничем особо не отличались от других подземелий, в которых мне довелось побывать в ходе моих путешествий по Артару. Даже некоторые монстры, те же трогглы и уцелевшие алантские роботы, были хорошо знакомы, да и антураж пещер был вполне привычным – кривые зубья сталактитов, светящиеся грибы, подземные озера. Но стоило спуститься глубже, как я невольно вспомнил слова Бао о том, что недра Двуглавой горы – это пристанище неприкаянных душ.

Здесь было куда темнее, и порой единственными источниками света были участки раскаленной лавы, сочащейся из многочисленных разломов в камне, либо странные мерцающие сгустки тумана, рассеивающиеся при приближении. Было жарко, как в парилке, отчетливо тянуло гарью и серой. И повсюду сновали какие-то тени. То и дело я замечал боковым зрением подбирающиеся ко мне призрачные фигуры, но, стоило резко обернуться – как они прыскали в стороны, будто растревоженная стая рыб. Отовсюду слышался шепот и негромкое шипение, но в большинстве случае все эти звуки можно было списать на горячую лаву.