Белый раб

Мы сидели, раздумывая о том, что предпринять, как вдруг в отдалении раздался собачий лай. Томас несколько мгновений напряжённо прислушивался, а потом вдруг сказал, что знает, чей это лай, — что это лает знаменитая ищейка мистера Мартина. Управляющий долго её обучал и всегда гордился её подвигами при охоте на беглых. Мы находились на густо заросшем болоте. Здесь было трудно устоять на ногах и почти невозможно двигаться. Перейти болото было невозможно, и мы решили, что нам надо прежде всего выбраться из него куда-нибудь, где почва твёрже, а растительность не столь густа, и потом уже продолжать наш путь. Мы так и сделали, но лай всё приближался. Собака нагоняла нас. Томас вытащил из кармана хороший, остро отточенный нож. Мы как раз находились на откосе, над самым болотом. Оглянувшись, мы сквозь просветы между деревьями увидели собаку. Она бежала к нам, опустив голову и почти касаясь носом земли. Время от времени она разражалась свирепым лаем. Позади неё показался всадник. Мы сразу узнали его: это был сам мистер Мартин.

Собака явно напала на наш след и шла по этому следу вплоть до того места, где мы спустились в болото. Здесь мы на минуту потеряли её из виду, но лай её звучал всё громче и теперь уже почти не прерывался. Вскоре в кустах послышался треск, и мы поняли, что она где-то совсем близко. Мы повернулись и приготовились к защите, Томас стоял впереди, вооружённый острым ножом, а я позади него с узловатой дубинкой в руках — лучшим, или, вернее, единственным оружием, которое мне удалось добыть. Вдруг собака выбежала из болота. Увидев нас так близко от себя, она бешено залаяла и, вся в пене, раскрыв пасть, прыгнула на Томаса и попыталась вцепиться ему в горло. Но ей удалось только схватить его за левую руку, которую тот подставил, чтобы защитить себя. В то же мгновение Томас нанёс ей удар ножом, который по рукоятку вонзился гончей в бок, и оба покатились по земле. Неизвестно, чем бы окончилась борьба, если бы он был один. Он успел, правда, нанести собаке ещё несколько ран, но эти раны, казалось, только усиливали её злобу, и она так и норовила вцепиться своему противнику в горло. Тут сослужила службу моя дубинка: несколькими ударами по голове мне удалось прикончить собаку, и она, неподвижная, вытянулась на земле.

Пока мы готовились к нападению гончей и пока длилась борьба с ней, мы как-то почти не думали о её хозяине. Когда же, покончив с ней, мы обернулись, то увидели, что мистер Мартин, ехавший тем временем по верху, настиг нас раньше, чем мы ожидали. Прицелившись в нас, он предложил нам сдаться. При виде управляющего Томас пришёл в бешенство и с ножом в руке кинулся на него. Мистер Мартин выстрелил, но пуля, пролетев над головой Томаса, исчезла в ветвях деревьев. Управляющий попытался повернуть лошадь, но в это время Томас, подскочив к нему, схватил его за руку и, стащив с седла, повалил на землю. Испуганная лошадь помчалась прочь, и, как я ни старался, мне не удалось поймать её. Мы стояли наготове, ожидая, что вот-вот появятся другие охотники. Но далеко вокруг не видно было ни одной живой души. Мы воспользовались этим затишьем, чтобы отступить, и двинулись к нашему убежищу на болоте, уводя с собой захваченного нами пленника.

От него мы узнали, что о нашем побеге стало известно в то самое время, когда в Лузахачи съехались судьи. Немедленно было решено поднять на ноги всю округу и устроить настоящую облаву. Для этой цели забрали лошадей, собак и выставили всех людей, которых можно было найти. Их разбили на отряды, и они сразу же принялись обыскивать лес, поля, болота.

Один из таких отрядов, состоявший из пяти человек, к которому и присоединился мистер Мартин со своей собакой, выследил троих из наших товарищей, укрывшихся у самого берега реки в болоте, густо поросшем мелким кустарником. Соскочив с лошадей, с ружьями наперевес, охотники вслед за собакой углубились в чащу. Наши несчастные друзья были в таком изнеможении и спали так крепко, что их разбудила только гончая, со свирепым лаем накинувшаяся на них. Она вцепилась в горло одного из беглецов и не дала ему даже подняться. Остальные бросились бежать. Охотники открыли стрельбу. Один из беглецов, сильно израненный дробью, упал замертво. Второй продолжал бежать. Как только удалось оттащить собаку от её добычи — а это потребовало немало трудов и времени, — её пустили по следу другого беглеца. Она шла по этому следу до самой реки, но затем потеряла его. Беглец бросился в воду, и, вероятно, ему удалось вплавь достигнуть противоположного берега. Собаку никак нельзя было заставить плыть за ним, а болото на том берегу считалось почти непроходимым, и в нём легко было увязнуть; поэтому преследователи отказались от своего намерения продолжать охоту в этом направлении, и несчастному беглецу удалось хоть на какое-то время от них укрыться.