Белый раб

Проезжий оборванец заметил, что я ему не поклонился. Остановив свою клячу, он впился в меня острым взглядом своих маленьких глазок. Цвет моей кожи, видимо, заставил его на мгновение усомниться - уж не свободный ли я человек? Но мое платье и общество, в котором я находился, немедленно же убедили его в том, что перед ним раб. Он спросил, кто я такой, и узнав, что я принадлежу генералу Картеру, двинулся ко мне, размахивая бичом. Подъехав ко мне вплотную, он обратился ко мне с вопросом, почему я не поклонился ему, и тут же, не дожидаясь ответа, несколько раз хлестнул меня по плечам.

Негодяй был явно пьян, и первым моим побуждением было вырвать из его рук бич, но я не дал воли своему гневу. Хорошо, что я сдержался: любая попытка сопротивления белому человеку, даже если он пьян, согласно "справедливым и равным для всех" законам Каролины, может стоить жизни сопротивляющемуся, если он - раб.

Я узнал, что этот проходимец был одно время управляющим какой-то плантацией, но его выгнали за мошенничество. После этого он открыл кабачок где-то за полмили отсюда. Этот кабачок, как он рассказал владельцу ларька, у которого мы стояли, посещался гораздо меньше, чем он ожидал, и он, нападая на меня, стремился, видимо, выместить на ком-нибудь свою пьяную злость и досаду. Звали его Христи. Он был в родстве с мистером Мартином, но недавно между ними произошло столкновение, после которого они окончательно поссорились. Христи, как мне рассказали, ударил Мартина кинжалом, а Мартин выстрелил в него из своей двустволки.

Не ограничиваясь этим выстрелом, мистер Мартин умудрился еще более жестоко отомстить своему родственнику и бывшему приятелю: он принял меры к полному прекращению меновой торговли рисом, виски и хлопком между Лузахачи и кабачком мистера Христи. Не лишне упомянуть, что все расходы по этой торговле, неведомо для себя, нес генерал Картер.

Узнав все это, я пришел к заключению, что торгаш в какой-то мере в моих руках, и решил отомстить ему за нанесенные мне удары. Правда, я должен был для этого взять на себя роль доносчика и соглядатая. Но что делать - у раба нет других средств, чтобы покарать обидчика.

Сразу же по возвращении домой я явился к управляющему и под большим секретом рассказал ему, что кабатчик Христи скупает у рабов краденое, рассчитываясь с ними водкой.

Мистер Мартин ответил, что ему об этом давно известно и он обещает мне пять долларов, если я помогу ему поймать Христи с поличным. Мы быстро договорились, и вскоре затем я в одну прекрасную и довольно светлую ночь направился к кабачку Христи, неся на плечах тюк хлопка, выданный мне по распоряжению управляющего.

Христи сразу узнал меня и рассыпался в шутках, вспоминая, как отхлестал меня. Стараясь не возбудить его подозрений, я делал вид, что хохочу над этим так же весело, как он.

Христи охотно согласился обменять мой хлопок на виски, считая виски по доллару за кувшин.

Через несколько дней я вторично отправился к нему; на этот раз мистер Мартин и один из его друзей притаились в таком месте, откуда им сквозь щели все было видно и слышно.

Одним из самых тяжких преступлений в Каролине считается покупка у раба краденого риса или хлопка. Мистера Христи судили, признали виновным и приговорили к штрафу в тысячу долларов и годичному заключению в тюрьме. Уплата штрафа разорила его дотла, и мне больше не пришлось слышать о нем.

Среди присяжных, вынесших ему приговор, было несколько человек, которых подозревали в том, что они занимались теми же делами, что и Христи, но страх и алчность, а также желание избавиться от конкурента заставили этих негодяев громче всех требовать его осуждения.

Мистер Мартин был очень доволен мною. Он полагал, что я теперь охотно буду продолжать таскать для него каштаны из огня. Он решил использовать меня как соглядатая и доносчика. Дело известное: в крупном, как и в мелком, тирания всегда опирается на организованную систему доноса и сыска, при которой самые разложившиеся элементы среди угнетенных становятся орудием в руках угнетателей.

Расположение и снисходительное отношение управляющего способны значительно облегчить ярмо раба. Понятно поэтому, что такое расположение представляет большой соблазн. Впрочем, средства, которыми пользуются угнетатели, к сожалению, таковы, что даже тысячи людей, считающихся свободными, готовы в любую минуту, совершая любые гнусности, помогать тиранам в их борьбе против самых священных прав их сограждан…

Надеясь воспользоваться расположением мистера Мартина в добрых целях, я тщательно скрывал от него, какое отвращение у меня вызывают обязанности, которые я внешне охотно соглашался взять на себя. Не раз, в то время как он был убежден, что я предан ему душой и телом, я мешал осуществлению его планов, успевая предупредить тех, кого он рассчитывал поймать с поличным.