Белый колет и фригийский колпак

–Ничего, – тихо говорил сам себе добровольный узник, – научусь, небось, не глупее других. А то всё одно, да другое…

Но красочные рисунки старообрядческой книги захватывали дух. Всадник в короне, панцыре и с копьем, даже первую букву имени разобрал- «Аз». Другие не смог, но не беда! Была бы книжка с картинками, что бы буква, и рисунок. Ну там, Бык- «Буки», Дерево- «Добро», «Глаголь»– гусь, а «Аз»? Только Ад, ничего на ум и не приходит…

Так смотрел, смотрел и заснул за столом. Сны только злые видел, как барина топором рубит, потом вилами, ножом, а железо будто из тумана- не входит в тело и всё тут! Барин смеётся, довольный, пузо толстое…И тут грохот, словно пушка выстрелила.

– Пошли домой, подземный сиделец, – сказал веселым голосом Хренов, – только рогожкой накройся, сейчас тебя вынесем, умер будто.

– А по-другому? – заговорил Федот, – Чего умер-то? Может, заболел просто…

– Нет, умер так умер, – засмеялся довольный собственной шуткой Радион Лаврентьевич, – уж всё сделали, носилки стоят, один ты кобенишься. Давай, вылезай.

– Ладно, как скажете…

И точно, уже стояли носилки, да рогожка. Четверо дюжих мужиков у ручек наготове. Федот примерился, как лечь поудобнее.

– Вперёд ногами ложись, – пробасил один из носильщиков.

– Верно говоришь, Кузьма, молодец! – обрадованно заметил Хренов, – Рубль с меня целковый! А то бы потащили молодца головой вперёд, как живого!Ложись давай, Федот, как сказали.

– Да понял я,– говорил юноша, пристраиваясь получше.

– И ручку так вот, вниз свесь, – Радион Лаврентьевич дёрнул за руку «мертвеца», – Ну теперь дело другое… – добавил он уже довольным голосом.

Федот только слышал, но не видел ничего, накрытый грубым полотном, лежа на носилках. потряхиваемый на лестнице своими спасителями.

– Кого тащите? – услышал о грубый голос.

– Да приказчик помер мой. Хоронить через три дня будем.

– Сами, без попа? – добавил полицейский.

– Сами, сами. Отпоём как должно, не сомневайся, – говорил уже приказчик, – Радион Лаврентьевич и отпоёт.

– Ладно, идите, чего уж…

Носильщики подняли груз, и небыстро понели его по улице, народ только сторонился скорбного груза. Идти было далеко, да мужики были здоровенные, тоже из старообрядцев, и обманывать полицейских им было не впервой, да и грехом это не считалось.

И Федот продолжил свой путь, да не своими ногами.

***

Юноша почувствовал, что носилки стоят уже на земле, хотя скорее по стуку дерева о дерево, на полу неизвестного дома.

– Ну вставай, Лазарь( воскрес из мёртвых), не Христос я, но людям помогаю, – добавил купец, обращаясь к юноше, взяв его за руку, – вот вам деньги, люди добрые, – и Хренов раздал обещанную плату носильщикам.

Мужики сняли картузы, крестились двоепёрстно и кланялись. Плата была очень неплохая, и в месяц не все столько получали, редко за целый год.

– Спаси тебя бог, Радион Лаврентьевич, – поблагодарил за всех старший из них.

В ответ и Хренов перекрестился двоепёрстно, и поклонился работникам. Федот откинул ткань с лица, присел на носилки, и снял с себя полотно.

– Зато знаю, как это выглядит, – он пытался шутить, – когда тебя несут мёртвого.

– Тут по- разному бывает, – криво усмехнулся купец, – бывает, что и кучу мертвецов на ломовую телегу наваливают, а потом на кладбище в общий ров вилами и граблями заталкивают. Как тебя, обычно непростых людей несут, ну, или у нас, у православных старого обряда.

– Что сказать- только спасибо, Радион Лаврентьевич.

– Я должен помогать людям, спасать, особенно от этих проклятущих бар. Пошли, спрячу тебя месяца на три, потом новый паспорт тебе выправлю.

Федот кивнул, и пошёл вслед хозяину дома. Купец прошёл в кузню, кивнул кухарке, и отодвинул железный лист от подпечья.

– Лезь туда, парень, – сказал владелец дома, – лист железа там отодвинешь,, но потом на место поставь.

– Да грязно там? Чего уронили, достать надо?– не понял юноша.

– Господи, говорят, значит делай. Чего зря спрашиваешь?

– Ладно, – кивнул Федот.

Колёсник встал на карачки, и как маленький, полез в подпечье. Он прополз, и удивился, что то здесь вполне чисто. На протнутые вперед пальцы ударились в металл. Поводив пальцами ещё, он нащупал ручку, и отодвинул лист железа, и оказался в тайной комнате. Помещение не слишком напоминало монашескую келью, здесь стояла кровать, стол, три стула, и , лежали целых три книги. Впрочем, и иконы тоже имелись. В красном углу висели привычные для него образа- Богоматерь, Святой Николай, Параскева- Пятница.

– Ну чего, – услышал он голос Радиона, – устроился?

– Уютно.

– Еду будет дочь передавать, Настасья. Отдыхай, располагайся.

Таракан запечный и наставница