Читаем Белый индеец полностью

На следующий день рано утром, когда командир ополченцев с помощником пытались позавтракать холодной олениной, в расположение колонистов пришел Гонка. Великий сахем сразу заговорил о деле.

- Вечером пойдет снег. Скоро наступит хорошая погода.

Пепперел и Вильсон недоверчиво посмотрели на него.

- Великий сахем знает, - сказал им Ренно. - Он всегда знает больше, чем все другие воины.

Генерал не хотел оставлять лагерь и уходить к реке.

- Если предчувствие индейцев - или их интуиция, как хотите - обманет, мы пойдем на ужасный риск из-за прихоти одного человека.

Гонка выслушал перевод Ренно, потом, не говоря ни слова, взглянул на сына.

Ренно знал, о чем он думает.

- Если англичане трусы, то ирокезы пойдут вперед одни.

Пепперел покраснел.

Полковник принял решение и, не желая обижать союзников, не стал совещаться наедине с начальником.

- Куда бы ни приказал идти великий сахем, ополченцы последуют за ним!

Гонка коротко усмехнулся.

Оба отряда быстро свернули лагерь и выступили в поход, под прикрытием пятидесяти онейда и могавков. Шли медленно, отчасти из-за необходимости соблюдать тишину, отчасти из-за того, что приходилось нести тяжелые плоты.

Заключительный этап был пройден без всяких происшествий, и поздно вечером разведчики онейда доложили, что отряд подошел вплотную к реке.

Ренно, Пепперел, Вильсон, Гонка и Сун-а-и собрались за деревьями, чтобы их не могли заметить с северного берега.

Туман постепенно сгущался над рекой, и вскоре Квебек почти исчез в дымке. Вильям Пепперел, тихо, но искренне, принес извинения Гонке. Сосредоточив все внимание на дальнем берегу, великий сахем кивнул. Охваченный благоговением, Ренно тоже вгляделся в туман над водой. Он никогда не предполагал о существовании такого места.

Надо всей округой возвышалась скала, известная под названием Бриллиантовый плащ, высотой более трехсот футов. На ее вершине стояла Цитадель - свидетельство гения и тяжкого труда французских строителей. Сооруженный почти на краю нависшего над водой обрыва, форт был окружен частоколом из древесных стволов, заостренных на концах, каждый больше тридцати футов в высоту.

Ясно было, что людям невозможно преодолеть этот частокол. С внутренней стороны, недалеко от верхнего края, находились смотровые вышки, и Ренно видел разгуливающих туда и обратно солдат.

С одной стороны, там, где в реку Святого Лаврентия впадала крошечная река Святого Карла, склон был более пологим. Там стояли дома, церкви и другие строения. Часть сгрудилась внизу, а другие были построены на плато, поднимающемся к самой Цитадели. Квебек по сути состоял из двух частей, и верхняя была практически недоступна.

Пока нападающие изучали свою цель, туман сгущался все больше. Наступающая ночь и темное небо затрудняли обзор, и только Ренно, с его удивительным зрением, мог различить детали.

- Отыщи два пути, - сказал ему Гонка. - Один для ирокезов, в обход города, другой для англичан перед ним.

Углубившись в решение задачи, Ренно приметил две улицы, одну уходившую в глубь, и другую, шедшую вдоль берега, где стояли на якоре несколько военных судов. Он издали рассмотрел их, запоминая каждую мелочь.

- Вижу ворота на ближней тропе, которые открываются в стене великого большого дома, - сказал он на языке сенека. Он настолько погрузился в свое занятие, что не мог отвлекаться ради перевода на английский. - Но я не вижу, есть ли ворота на другой тропе.

Гонка пожал плечами.

- Если там есть ворота, мы найдем их. Если нет, то сенека сделают их сами.

Становилось все темнее, и до наступления ночи Ренно нужно было изобразить все, что он увидел. Палочкой он нарисовал на сугробе две улицы.

Вожди смотрели на рисунок до тех пор, пока он не отпечатался в их памяти.

- Единственная трудность заключается в том, что река составляет здесь пять тысяч футов в ширину.

- Ее трудно было бы пересечь и при самых выгодных обстоятельствах, сказал Пепперел, - а из-за этих плывущих по течению льдин все предприятие становится еще опаснее. Но у нас нет выбора.

Все опять посмотрели на реку. Туман стал тяжелее, северный берег превратился в расплывчатую полосу, а укрепления Цитадели представлялись смутными, бесформенными тенями.

Гонка определил окончательный план атаки.

- Ирокезов никто не услышит. Мы пойдем по длинному пути и подойдем к великому большому дому сзади. Англичане поднимутся по короткой тропе от реки.

Предложение имело смысл. Пепперел и Вильсон сразу же согласились.

- Сын мой, - сказал великий сахем Ренно, - ты пойдешь с англичанами и приведешь их к воротам, которые ты видел.

Ренно кивнул.

- Надеюсь, - с улыбкой заметил Эндрю Вильсон, - ты помнишь дорогу!

Ренно улыбнулся в ответ. Он разбирался в людях, и доверял Вильсону как вождю.

- Если мы отправимся прямо сейчас, то будем в городе еще затемно, сказал Гонка.

Полковник Вильсон сомневался.

- Мы должны выждать по крайней мере час. Французы сейчас едят, а когда они едят, то пьют много вина. Вскоре они станут сонными и не такими внимательными.

Гонка кивнул.

- Мы подождем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное