Читаем Белые и синие полностью

Покинув кабинет полицейского комиссара, он поехал вперед, зная, что направляется в ту же сторону, что и путешественница, чей паспорт был зачитан в его присутствии; но, еще не зная, каким образом она проделает этот путь, он вознамерился проделать его вместе с ней. Когда же наутро д’Аржантана догнала превосходная коляска и он увидел, что она служит гнездышком прелестной перелетной птичке, он вновь пообещал себе это и очень хотел сдержать свое обещание.

Однако мадемуазель де Фарга, как мы видели, в меру отвечая на авансы своего попутчика, так и не позволила ему поставить носок сапога на ступеньку экипажа, куда у него на миг мелькнула надежда проникнуть.

Таким образом, остановка в Анже и ночной отдых пришлись как нельзя кстати, чтобы г-н д’Аржантан немного оправился от усталости и сумел, если окажется возможным, сделать к концу поездки еще один шаг на пути сближения с неприступной начальницей почты.

Они прибыли в Анже около пяти часов вечера.

Оставалось еще одно льё до города, когда всадник подъехал к коляске и, склонившись к окну, спросил у путешественницы:

— Было бы нескромным осведомиться, не голодны ли вы?

Диана поняла, куда клонит ее попутчик, и изобразила нечто похожее на улыбку.

— Да, сударь, это было бы нескромным.

— Ах! Вот как! Почему же?

— Я вам сейчас скажу. Как только я отвечу, что голодна, вы попросите разрешения заказать для меня ужин; как только я дам согласие заказать мою трапезу, вы попросите позволения, чтобы мой ужин подали на один стол с вашим, — иными словами, вы пригласите меня отужинать с вами, а это было бы бестактностью, как вы сами видите.

— Поистине, мадемуазель, — сказал г-н д’Аржантан, — у вас железная логика, и я должен заметить, что мало кто из женщин сравнится с вами в наше время.

— Дело в том, — отвечала Диана, нахмурившись, — что немногие женщины оказываются в положении, подобном моему. Вы видите, сударь, что я в трауре.

— Неужели вы носите траур по мужу, сударыня? В вашем паспорте было указано, что вы девица, а не вдова.

— Да, сударь, я девица, и еще молода, если только можно сохранить молодость после пяти лет одиночества и всяческих бед. Только что умер мой последний родственник, мой единственный друг, тот, кто был для меня всем. Успокойтесь же, сударь; не вы, покинув Париж, лишились своих способностей обольщать, а я, чье сердце охвачено печалью, виновата в том, что не в силах должным образом признать достоинства мужчины, соизволившего обратиться ко мне и заметить, что я еще молода, несмотря на мою скорбь, и достаточно привлекательна, несмотря на мой траур. А теперь отвечу на ваш вопрос: разве может быть голоден тот, кто пьет свои слезы и питается воспоминаниями, вместо того чтобы жить надеждами? Я поужинаю, как обычно, сударь, без претензий, в той же комнате, что и вы, и заверяю вас, что при любых других обстоятельствах я поужинала бы за одним столом с вами без всяких церемоний, хотя бы для того, чтобы отблагодарить вас за знаки внимания, которые вы оказывали мне на протяжении всего пути.

Молодой человек приблизился к быстро ехавшей коляске насколько это было возможно всаднику.

— Сударыня, — промолвил он, — после подобного признания мне остается сказать вам только одно: если во время вашего одиночества у вас возникнет потребность опереться на друга, считайте, что вы его уже нашли, и я ручаюсь, что он будет стоить многих других, хотя это всего лишь попутчик.

Пустив свою лошадь вскачь, он отправился заказывать два ужина, как и предлагал прекрасной путешественнице. Но, поскольку время приезда мадемуазель Ротру совпадало с часом, когда все садились за стол, г-н д’Аржантан, проявив деликатность, сказал в гостинице, хотя рисковал больше не увидеть своей попутчицы, что она будет ужинать в своей комнате.

За общим столом речь шла лишь о шести тысячах солдат, посланных Директорией, чтобы образумить Кадудаля.

В самом деле, вот уже в течение двух недель Кадудаль вместе с собранным им войском, состоявшим из пяти-шести тысяч человек, предпринимал более дерзкие вылазки, чем те, что самые отважные генералы совершали в Вандее и Бретани в наиболее жаркие периоды войны, которая велась в двух этих провинциях.

Сборщик налогов из Динана г-н д’Аржантан весьма настойчиво осведомился, по какой дороге движется воинский отряд.

Ему ответили, что все пребывают в полном неведении на этот счет, так как человек, видимо возглавлявший колонну, хотя и не имевший воинского чина, сказал в гостинице, что направление их движения будет зависеть от сведений, которые он получит в селении Шатобриан, и с учетом того, в какой местности будет располагаться противник, он углубится в Морбиан или проследует вдоль холмов Мена.

После ужина г-н д’Аржантан велел узнать у мадемуазель Ротру, не соблаговолит ли она оказать ему честь принять его, чтобы он мог сообщить ей нечто, по его мнению, значительное.

Она ответила, что сделает это с большим удовольствием.

Пять минут спустя г-н д’Аржантан вошел в комнату мадемуазель Ротру; она приняла его, сидя у открытого окна и жестом указала на кресло, предложив сесть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Соратники Иегу

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения