Белая тьма

Прасковья Ильинична поставила передо мной кружку с горячим травяным отваром и пододвинула пироги. Голод победил мои душевные метания, и я, ухватив ближайший пирожок, как оказалось с брусникой, начала его уплетать, запивая вкусным чаем. Ведьма же присела напротив и молча меня разглядывала. Взгляд ее был вовсе не страшный, а какой-то задумчивый. "Не такая уж она и жуткая, больше говорят про нее всякие страсти", - подумалось тогда мне.

- Наелась? Ну а теперь расскажу какую работу по дому ты выполнять будешь, - старуха поднялась и повела меня к печке. - Вот тут мука хранится, тут соль, сахар, травки разные. В сенях соленья на полках стоят, а под полом ледник есть, там ягоды, грибы, мясо. Спросишь если чего не найдешь. Готовить я тебе по началу буду помогать, потом как справляться со всем будешь, одна попробуешь. Днем двор надо убрать - зимой снег лопаткой откидать, летом метлой подмести. Из скотины у меня только куры, кот и лошадь. Молоко мне деревенские приносят, овощи и ягоды тоже. Сено для лошадки мужики привозят. Ухаживать за Сивкой будешь тоже ты, тяжело мне последний год нагибаться да тянуться стало. Но травы целебные я сама собираю, потому что тут знание особое нужно. Да все со временем поймешь, всему научу - и как отвары да мази готовить, и как заговоры делать. А как помру - на мое место встанешь, дар тебе передам. Засиделась я на этом свете, Аринушка. Пора давно уж мне уходить, да замены все себе сыскать не могла. Очень уж трудно девушку найти подходящую.

Слушала я ее и отступала потихоньку тоска по дому, словно нить какая обрывалась. Вроде и помнила я своих то, но сердце больше не сжималось мучительно и страха за себя не было. С той поры так и повелось, хозяйство я вела, а ведьма по вечерам учила меня своим премудростям. Зима незаметно перешла в весну, а та в лето. Травки нужные стали вызревать, и мы с бабкой Прасковьей, так я ее величала, в лес да луга ходили их собирать и отвары после готовили. С Сивкой мы подружились, потихоньку даже стала на нем верхом до поселка доезжать. Седло пока на коня надеть силы и роста не хватало, так что залазила прямо так, на голую спину, предварительно взобравшись на загородку, чтоб достать. Уздечка у Сивки была красивая, кожаная - видно какой богач заезжий подарил. Сивка ходил медленно, боясь сбросить маленькую ношу, то бишь меня. Так и доезжала я до первых домов Коряжищ, потом осторожно соскальзывала, чтобы батька не ругался.

Всему постепенно научила меня ведьма, как и обещала. Родных я частенько навещала, матушка с тех пор больше так сильно не болела, и хозяйство наше наладилось. Скучала, конечно, по ним поначалу, а потом привыкла. Так и двенадцать лет как один год промелькнули.

В зеркале, которое я обнаружила у бабки Прасковьи на чердаке, на меня смотрела рыжая кареглазая девушка в белой рубахе и переднике с вышивкой, на носу у нее слегка проступали веснушки, а в глазах сквозило радостное предвкушение. Сегодня мне исполнялось восемнадцать лет, и Прасковья обещала купить мне на ярмарке собственную лошадь, так как Сивушка умер от старости два года назад. Торговля начиналась на центральной площади поселка через час. Встав утром с петухом, убравшись и сготовив похлебку, я стояла, притопывая от нетерпения ногой, в ожидании, пока соберется Прасковья. В это лето она особенно сдала, уже почти не выходила из дома, и дойти до площади для нее было настоящим подвигом.

Наконец добредя до торговых рядов, мы нашли место, где продавали лошадей. Животных в Коряжищах покупали, в основном, для работы в поле. Под седло редко кто брал - не за чем, да и дорого это. Но ведьма настояла на непрактичном подарке, чему я была несказанно рада. Мой будущий жеребец стоял в стороне от шумных торгов, на него не смотрел ни один покупатель. Вороная масть его мгновенно приковала к себе неискушенный взгляд, ведь такой красоты я никогда до этой поры не видела. Сивушка был бесконечно любим, но внешне совсем не казистого седого цвета.

Красавец-конь посмотрел на меня из-под длинной челки хитрым взглядом и заржал. Прасковья, мигом сообразив, кого я приметила, подошла к продавцу и спросила о цене. Достав кошель, ведьма быстро отсчитала непонятно откуда взявшиеся золотые монеты и протянула мне повод.

- Вот ты и совсем взрослая, Аринушка, - тихонько прошептала старушка. - Знания я тебе дала, лошадь теперь тоже есть, пора мне собираться.

- Куда собираться, бабушка? - удивилась я. - Может еще погуляем по базару немного, уж больно интересно на ярморочные представления посмотреть.

- Погуляй, милая, погуляй, а я домой потихоньку побреду. Устала я сегодня, - протянула Прасковья, развернулась и пошла в сторону леса. Конь как привязанный двинулся следом за ней.

Я ходила по ярмарке до обеда, после чего, вдоволь насмотревшись на скоморохов и жонглеров, направилась обратно домой. Лес был необычно тихим, не слышно было пения птиц и привычного скрипа стволов елей. Войдя в дом, я сразу почувствовала неладное. Старушка лежала на постели и тяжело с хрипами дышала.