Белая как снег

Мунк показал рукой на лестницу, предлагая подняться и выйти из тесного коридора. Оглушенная и испуганная, девушка кивнула и прошла вперед него по широкой лестнице.

– Новости?

Ей, наверное, лет двадцать пять, красиво одета, в белой глаженой рубашке и розовом жилете, в юбке до колен и в ботинках на шнурках, которые она в спешке забыла снять. Она явно не из тех, кто ходит дома в обуви, потому что по второму этажу было понятно, что дом содержался в идеальной чистоте.

Мунк крайне поразился увиденным и чуть не забыл проводить ее к дивану. Чисто вымытый пол сверкал так, что с него можно есть – и в этом доме это не шутка. Окна блестят чистотой, словно их установили каких-нибудь десять минут назад. На полке все книги расставлены по цвету корешков. Диван выглядел, словно только почищенный, а персидский ковер под блестящим столом как будто только-только приехал из химчистки. На стеклянной поверхности стола стояла сверкающая хрустальная ваза со свежими белыми лилиями. Марианне иногда возила Мунка на выставки интерьера в Форнебю, но ни один из выставочных залов, которые они посетили, не шел в сравнение с этим домом.

Мунк бросил взгляд на свои сморщенные страшные ботинки и снял их наверху лестницы.

– Что здесь происходит? – спросила девушка, стоя в замешательстве посреди комнаты и повернувшись к толпе на улице за окном.

Мунк медленно прошел к окнам и аккуратно зашторил их.

– Давайте присядем? Хотите стакан воды?

Словно это был его дом, а не ее, но он безусловно не раз видел такое.

Она была в шоке.

Даже не понимала, где находится.

– Да, спасибо, – сказала девушка, наконец рухнув на безупречной чистоты горчичного цвета диван.

Мунк пошел на кухню и, взяв в шкафу стакан, который, естественно, занимал с военной точностью рассчитанное для него место в идеально расставленной посуде, вернулся в гостиную.

– Новости? – переспросила девушка, смотря перед собой и поднеся ко рту стакан.

– Я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов о Рогере Лёренскуге. Это ваш молодой человек?

– Что?

Она не успела сделать глотка, рука со стаканом словно оцепенела в воздухе.

– Рогер Лёренскуг, – повторил Мунк. – Это ваш муж? Ваш молодой человек?

Наконец она немного пришла в себя и поняла вопрос.

– Рогер?

– Да.

– Зачем вам Рогер?

– Это ваш муж?

Она пригубила воды, наконец придя в себя и слегка улыбнувшись.

– Нет, что вы. Он мой брат. Точнее полубрат.

К ним на второй этаж поднялись Фредрик с Катьей и тихо сели на кресла на краю комнаты, и Мунк, отметив это, в очередной раз убедился в том, что сделал правильный выбор, взяв их в команду, не то что этого тупого идиота, который всюду лезет, топает как слон и даже не может нормально сделать свою работу. Мунк отмахнулся от этой мысли. Потом разберется с Уксеном.

– Зачем он вам?

Девушка наконец ожила, к щекам вернулся румянец, пустой стакан стоял на подставке под напитки на блестящем столе.

– Давайте начнем с того, что мы представимся как подобает, – вежливо сказал Мунк. – Я Холгер, а это Катья и Фредрик, а вас как зовут?

– Наталие, – кивнула девушка. – Наталие Соммер.

– Значит не Лёренскуг.

Она грустно улыбнулась.

– Нет. Мы были единоутробными.

– Были? – сказал Мунк, осторожно оглянувшись назад.

Фредрик пожал плечами.

– Да.

– Почему?..

– Рогер умер, – тихо, почти шепотом, произнесла девушка. – Он покончил жизнь самоубийством. Шесть месяцев назад.

62

Миа спускалась все ниже во тьму, чувствуя, как ступеньки прогибались под ее весом, противно скрипя. Сердце застучало сильнее, когда она остановилась на полпути, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Внизу в крошечном коридоре она наощупь поискала выключатель, но, ничего не найдя на холодной каменной стене, осторожно взялась за ручку и открыла дверь в подвал.

Длинная комната.

Без окон.

Запах здесь был сильнее, как будто что-то сгнило, может, тут тоже есть кошачий туалет.

Нет, все оказалось хуже.

Она снова натянула футболку на нос и осторожно вошла в комнату. Провела рукой вдоль стены по обе стороны от двери и испытала облегчение, нащупав то, что искала. Щелчок, и мигающие люминесцентные лампы на потолке медленно вернулись к жизни.

Увидев их, Миа вздрогнула.

Кошки.

Подвешенные к потолку на веревке за задние лапы.

Три кошачьих трупа.

Тот полный туалет наверху.

Где же все кошки?

А вот они где.

Свисают с потолка в подвале.