Белая как снег

– Не торопитесь, Наталие, – дружелюбно сказала психолог.

Наталие взяла себя в руки, не желая разрыдаться и впустую провести и этот прием, ведь они наконец подобрались к тому, о чем она хотела поговорить.

К большой тайне.

Несколько недель спустя, когда прошли похороны и Наталие осталась одна в большом доме, заваленном цветами, адвокат сообщил ей:

– У меня есть завещание ваших родителей. Все их имущество переходит к вам. Дом на Хельге Суллисвей, дача на Сульбергстранн, обе машины, все деньги на двух сберегательных счетах, все, кроме одной довольно крупной суммы на счету вашей матери. Тут написано один миллион двести семьдесят тысяч крон. Эти деньги достаются вашему брату, Рогеру Лёренскугу.

– Кому-кому?..

– Вашему брату, Рогеру.

Адвокат подвинул ей бумаги.

– У меня есть… брат?

Сидя в кабинете психолога с салфетками на коленях, Наталие вновь ощутила волну гнева, поселившегося в ней с того дня. Да что они вообще за люди? Мама с папой? Если все это время ей врали про брата, что еще она не знает? Неужели вся ее жизнь была обманом?

– Так вы ничего не знали?

– Нет.

– Они никогда о нем не говорили, даже не упоминали о его существовании?

– Ни единого слова.

– Что вы сделали дальше?

Гравий под ногами. Ветер в кронах деревьев. Нервничала, стоя перед кирпично-красным зданием. Но она решилась, она просто обязана сделать это. Психиатрическая больница Гаустад. В Уллеволе, в центре Осло. И снова гнев. Сколько он уже тут находится? Так близко от нее? Ее родной брат. Больной.

Доброжелательная медсестра провела ее по коридорам. У Наталие вспотели ладони, она была рада, что за нее открывали двери, пару раз чуть не передумала, но все-таки дошла.

Долговязый. С мешками под глазами. Взгляд заторможенный. Скромная улыбка на бледных губах.

– Привет, я Наталие.

– Привет, Наталие. Я Рогер.

И, конечно, она не сдержалась, слезы потекли по щекам.

– Я так сожалею.

– О чем?

– Обо всем. Я не знаю…

Сидя на кровати, он посмотрел в окно и обхватил худые колени руками.

– Мамы… больше нет.

– Увы.

– Как жаль это слышать. Мне всегда было интересно, как это будет.

– Что?

– Тот день, когда она придет забрать меня.

Мысли смешались в голове Наталие. Перед глазами все расплывалось. Она видела психолога как в тумане. Слова и чувства лились сплошным потоком. Как она потом навещала брата каждый божий день. Как он отказывался, не хотел причинять ей неудобства, но она настояла. Конечно, он должен переехать к ней. Конечно, они должны жить вместе. После всех этих лет разлуки. Они же еще молоды. Начнут все сначала. Восстановят упущенное. Его взгляд, когда они вышли из такси, он держал в руках сумку – единственное, что у него было из вещей.

Господи.

Она же в этот раз подготовилась, но, видимо, недостаточно.

Психолог бросила взгляд на маленькие красные часы – знак, что прием окончен.

С вас двести восемьдесят пять крон, картой или наличными?

Наталие подошла к велосипеду, и воздух показался ей другим.

Более чистым.

Освежающим.

Назначаем прием на следующую неделю, Наталие?

Да, пожалуйста.

Довольна?

Нет, пока нет, но она на верном пути.

В лучшую жизнь.

Так она чувствовала.

Она как раз выкатила свой велосипед в начало Хельге Суллисвей, на пешеходную дорожку, где не было машин, впереди показался ее дом, и вдруг как из ниоткуда, какой-то мужчина с фотоаппаратом возник перед ней.

– Вы Наталие Соммер?

– Что?..

За ним подбежали другие.

Щелчки объективов.

– Наталие, посмотрите сюда!

– Где ваш брат?

– Сюда, Наталие, сюда!

Машины, антенны, микрофоны, камеры, люди с телефонами, внезапный пчелиный рой рук и ног, со всех сторон громкие выкрики.