Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Возвращаясь на уровень философского анализа, я предлагаю рассматривать понятие феноменальной субъективности как именно то, что может отсутствовать в акинетическом мутизме. Я утверждаю, что именно этот вид феноменального содержания - преходящая, динамическая интеграция субъекта и объекта - многие из нас интуитивно считают сутью сознательного опыта. Наиболее интересный смысл феноменальной субъективности - это тот, который вытекает из ограничения 6, ограничения перспективности. По-настоящему субъективное репрезентативное содержание - это то, которое является элементом перспективной модели реальности, той, в которой структурно доминирует PMIR.

Опять же, существует альтернативная и более узкая формулировка, позволяющая нам описывать как субъективно сознательные все и только те состояния, которые в данный момент находятся в фокусе опыта. Подлинно сознательным ментальным состоянием тогда будет то, которое в данный момент составляет объектный компонент ПМИР. Рассматриваемое как форма репрезентативного содержания, его субъективность тогда состоит в том, что оно эксплицитно связано с феноменальным "я" - в его вкладе в более полную ментальную структуру, реляционную репрезентацию акта опыта. Например, как показывают эмпирические исследования слепоты изменения (Mack and Rock 1998) для визуального сознания, в визуальной области явно существует аттенциональный PMIR: его объектный компонент - это просто то, что мы переживаем в интегрированном виде. Как только внимание рассеивается, визуальные объекты растворяются обратно в "прото-объектах", а все информационное содержание теряется. Феномен "слепоты перемен" демонстрирует, как такие системы, как мы, интегрируют только то, что становится визуальным объектным компонентом PMIR, тем самым минимизируя вычислительную нагрузку на наш мозг. С вычислительной точки зрения, нет необходимости держать все объекты представленными одновременно, все, что нужно, - это способность обращаться к идентичности объектов, когда это необходимо. Разумеется, существует и неаттенционное извлечение структуры сцены, поскольку внимание не является центральным шлюзом, через который должна проходить вся сознательная информация; аттенционное узкое место применимо только к когерентным объектам. Внимательное зрение дает нам структуру сцены, которая представляет собой все, что можно увидеть до того, как механизм выбора с ограниченной емкостью попадет на объект. В этом смысле, и согласно третьему возможному прочтению "феноменальной субъективности", преаттентивная структура сцены была бы бессубъектной формой сознательного содержания. Эта третья интерпретация феноменальной субъективности не только следует философской интуиции "субъективности как фокальной репрезентации", но и прекрасно демонстрирует, что значит сказать, что сознательный опыт действительно является градуированным феноменом.

 

Что значит говорить о целых системах как о "субъектах опыта"?

Опять же, переход от субъективности состояний к субъективности систем довольно прост и понятен. Система субъективно сознательна в той степени, в какой ее ментальные состояния удовлетворяют вышеупомянутым ограничениям. Исходя из второй интерпретации "феноменальной субъективности", мы можем теперь сказать, что любая система, обладающая виртуальным окном присутствия и единой, глобально интегрированной и прозрачной моделью реальности, но не имеющая PSM и PMIR, не является субъектом опыта. Вообще говоря, чтобы стать настоящим субъектом опыта, необходимо представлять мир в рамках стабильной ПМИР. Однако есть и пограничные случаи, например, неясный сновидец, обладающий крайне нестабильной ПМИР, или пациент, страдающий акинетическим мутизмом. Хотя такой пациент обладает минимальным самосознанием и не имеет перспективной формы опыта от первого лица, я бы потребовал, чтобы все системы - человеческие или нечеловеческие, - принадлежащие к этому феноменологическому классу, рассматривались как подлинные субъекты опыта. Почему?