Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Это также позволяет семантическое обогащение. Таким образом, мы можем определить понятие "ясность" как наличие информации, касающейся общей репрезентативной природы текущей модели реальности, представленной в активной, осознаваемой в данный момент Я-модели. Говоря о сновидениях, важно отметить, что это интересное феноменальное свойство реализуется во множестве оттенков и степеней функциональной эффективности. Можно легко выделить более слабые формы или определения люцидности. Например, на "предпросветной" стадии ваше внимание уже может быть привлечено определенными несоответствиями в сновидении, и соответствующая контекстная информация может быть аттенционально доступна, но вы еще не можете интеллектуально осознать ее, не говоря уже о способности летать или проходить сквозь стены. Это может быть ситуация, в которой по счастливому совпадению мотив сновидения появляется в сновидении ([Сейчас я* сижу в кинотеатре уже более получаса, ожидая начала фильма о времени сновидений австралийских аборигенов! Что-то не так с этим местом, каким-то образом эта ситуация несет в себе символический смысл - и в то же время что-то в этом кинотеатре странно нереально. На самом деле, вся эта ситуация напоминает сон...]). Когнитивная доступность в плане эксплицитного самоописания свойства ясности во сне ([Wow-I have just become lucid again!]) не означает, что вы не остаетесь пассивным наблюдателем, а не полноценным агентом, осуществляющим волевой контроль (S. LaBerge 1985). Таким образом, можно описать множество более слабых и более тонких версий ясности, чтобы точнее соответствовать конкретным нейрофеноменологическим областям. Однако понятие "ясность" теперь может быть интересно обобщено и на другие классы глобальных феноменальных состояний: Класс глобальных феноменальных моделей реальности является ясным тогда и только тогда, когда тот факт, что это модель и что она принадлежит к этому классу, когнитивно и аттенционально доступен системе, порождающей ее, будучи представленным в ее сознательной Я-модели.

Может ли существовать класс феноменальных состояний, правильно названных "люцидным бодрствованием"? Очевидно, что если текущая теория указывает в правильном направлении и вы верите в то, что эта теория верна, то тот факт, что вы являетесь системой, которая никогда не находится в прямом и непосредственном контакте с реальностью, но всегда действует в рамках глобальной, виртуальной модели реальности, будет когнитивно доступен вам через вашу ПСМ. Также тривиально верно, что, например, психиатрические пациенты, требующие антигаллюциногенных препаратов, или рекреационные наркоманы в неклинических условиях имплицитно знают об этом факте и используют его, пытаясь контролировать или влиять определенным образом на содержание своей сознательной модели реальности. Она мысленно представлена таким образом, что становится доступной для познания и быстрого и гибкого управления действиями. Но как насчет субсимволической метарепрезентации, как насчет доступности этого специфического вида психологической контекстной информации на уровне аттенциональной обработки во время бодрствования? Вполне возможны переходы от обычных состояний бодрствования к глобально непрозрачным моделям реальности, например, при психиатрических состояниях, таких как дереализация, или при определенных мистических переживаниях. Но в целом прозрачность сознательной модели реальности в состоянии бодрствования - гораздо более стабильное, непроницаемое для внимания явление: полноценной ясности, не как интеллектуального достижения, а как всепроникающего эмпирического феномена, гораздо легче достичь в состоянии сна, чем в состоянии бодрствования. Этому могут быть очевидные эволюционные причины, и модель реальности в состоянии бодрствования в значительной степени определяется и ограничивается внешним воздействием. В отличие от сна, в котором мы можем "проснуться" в люцидном эпизоде, в нашей автобиографической памяти обычно не существует другого типа глобальной феноменальной модели реальности, в которой мы были "более бодрствующими", более последовательными и более проницательными в отношении фактической природы общего процесса, которая могла бы функционировать как референтная основа, с которой можно было бы сравнивать состояние бодрствования (см. наш вводный доклад и сноску 21). Как только автобиографическая память активируется во время сновидения, эта дополнительная феноменальная система отсчета существует; она формируется из сознательных воспоминаний о более богатой и связной жизни в состоянии бодрствования. Для бодрствующей жизни, однако, и для обычных индивидов не существует такой второй феноменальной системы отсчета, которая могла бы позволить "проснуться" в состоянии бодрствования, сделав доступными для интроспективного внимания не только свойства содержания, но и транспортные свойства порождающего его процесса, тем самым глобализируя непрозрачность.