Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Я думаю: "Это может быть, может быть, может быть только мечтой! Это сон! Ясный сон! О боже, что же мне теперь делать?" К. и другой парень исчезли. Прикоснувшись к кафельной стене комнаты, я чувствую, что она невероятно реальна. Прохладная и гладкая. Лихорадочно возбужденный, я начинаю думать о том, что же мне теперь делать. Я чрезвычайно взволнован. Я должен что-то сделать прямо сейчас! И тут я вспоминаю фильм с Хайнцем Рюманом. Человек, который мог проходить сквозь стены. Это была одна из моих мечт на протяжении долгого времени. При слове "мечта" я начинаю смеяться. Боже, какой же я ребенок, думаю я. Я делаю попытку пройти сквозь кафельную стену. Моя рука уже внутри! С твердым решением я начинаю идти. Я проникаю в стену и снова начинаю смеяться. Она великолепна, теплая и темная. Почему-то красноватая. Теперь я на другой стороне! И оказываюсь в гостиной своих родителей! Мама и папа пьют кофе и надоедают друг другу. Мама тут же подходит ко мне и начинает обвинять. "Кем ты себя возомнил, чтобы вот так просто пройти сквозь стену, не предупредив нас заранее!" "Ах, перестань, - радостно отвечаю я, - в конце концов, ты всего лишь персонаж сна..." (Tholey 1987, p. 46 f.; перевод с английского Т.М.)

Общими факторами, способствующими индукции люцидных сновидений, являются высокий уровень физической активности в течение дня (Gackenbach, Curren, and Cutler 1983; Garfield 1975) и повышенная аффективная возбудимость в дневной период (Gackenbach et al. 1983; Sparrow 1976). Короткие прерывания сна, в том числе короткие активности в бодрствующем сознании, предшествующие соответствующей REM-фазе, также повышают вероятность реализации глобального феноменального свойства ясности (например, см. Garfield 1975; S. LaBerge 1980a, 1980b, 1990; Sparrow 1976). Интересный факт (упомянутый выше), что ПСМ человека, по-видимому, прочно закреплена в функциональной структуре человеческого мозга, поскольку существует прямая и надежная связь между направлением полиграфически регистрируемых движений глаз и смещением взгляда, о котором сообщают люцидные сновидцы, позволил провести особенно изобретательный тип эксперимента (S. LaBerge et al. 1981a,b). Мы можем назвать его "коммуникацией в трансреальности". Опытные испытуемые указывали на начало люцидного сновидения с помощью глазных сигналов, определяемых до начала экспериментов. Полисомографический анализ испытуемых показал, что типичными электрофизиологическими коррелятами начинающегося люцидного сна являются первые 2 минуты REM-фазы, короткие, прерывистые интервалы бодрствующего сознания во время REM-фазы и/или повышенная фазическая REM-активность (краткий обзор психофизиологических исследований люцидных сновидений см. в S. LaBerge 1990; дополнительные ссылки см. в S. LaBerge and Gackenbach 2000, p. 157 f.). Можно предположить, что короткие эпизоды внезапного повышения общего уровня возбуждения коры головного мозга являются одним из важнейших физиологических условий, необходимых для возникновения люцидности. Феноменальными коррелятами, по-видимому, являются повышенная яркость (см. сноску 21), повышенный страх или стресс в цепи событий, формирующих сновидение; обнаружение противоречий в мире сновидения; или субъективный опыт осознания "сновидческого" или "нереального" качества сновидческой реальности. Существуют единичные сообщения о возникновении люцидных сновидений во время не-REM-сна, но, насколько мне известно, достоверных сведений нет (в качестве введения см. Gackenbach and LaBerge 1988). Феномен люцидных сновидений как таковой известен уже тысячелетия. Серьезным научным исследованием он стал заниматься только в последние три десятилетия. Вероятно, начало этому этапу положила книга Селии Грин (Green 1968; краткий обзор литературы от Аристотеля до этого момента можно найти в S. LaBerge 1988). Первые две докторские диссертации, посвященные люцидным снам, появились в 1978 и 1980 годах (Gackenbach 1978; S. LaBerge 1980c). Однако следует отметить, что количество тщательных исследований люцидных сновидений по сравнению с количеством исследований феномена обычных сновидений практически ничтожно. Такое положение дел вызывает сожаление, поскольку, как мы сейчас увидим, феномен люцидных сновидений представляет большой систематический интерес для разработки общей теории сознания и феноменальной перспективы первого лица.