Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Обычно философы говорят о звуках, запахах, тактильных ощущениях и цветах так, как будто это очевидные атомы опыта. Оказывается, осознанное восприятие движения - это еще один "примитивный" аспект нашей сознательной модели реальности, который может быть выборочно утрачен (Zihl, Cramon, and Mai 1983; Zihl, Cramon, Mai, and Schmid 1991). Эту ситуацию можно описать изолированным неудовлетворением ограничения 5, ограничения динамичности, в визуально-пространственной области. Это показывает, что восприятие движения в пространстве на феноменальном уровне является еще одним хорошим кандидатом для такого примитива. Однако феноменологические ограничения, накладываемые на любую теорию сознания, которая может быть выведена из слепоты движения, более контринтуитивны. Кто бы мог подумать, что сознательное переживание движения как такового может исчезнуть из реальности человека, оставив все остальное в прежнем виде? Из изучения агнозии мы узнаем, что глубинная структура феноменального опыта часто сильно отличается от того, что мы интуитивно считаем таковой с позиции первого лица. Что является диссоциируемым элементом, а что нет, нельзя определить только с помощью интроспекции и концептуального анализа. Это также показывает, что нам, возможно, придется вообще отказаться от понятия "атома субъективного опыта": Что такое "граница сознания" или "низший уровень", зависит от механизмов считывания и может сильно различаться в разных случаях.

 

4.2.2 Пренебрежение

Пренебрежение - это избирательное нарушение внимания, то есть целевого направления сознательного опыта. Пациенты с соответствующими синдромами не могут направить свое внимание на определенные участки своей ментальной модели реальности, что, в свою очередь, имеет перцептивные, моторные и мотивационные последствия (Mesulam 1987; Bisiach and Vallar 1988). Одна из наиболее известных форм, геминеглект, возникает после односторонних поражений или опухолей, преимущественно в правом полушарии. Некоторые из этих пациентов больше не способны читать левую половину предложения или феноменально представлять события в левой половине своего перцептивного поля. Они могут опускать детали с левой стороны при копировании картинок или игнорировать людей, приближающихся к ним слева (Driver and Mattingley 1998, p. 17; краткое философское обсуждение см. в Tye 1995). Многие из них не моются и не одеваются на левую сторону тела; некоторые пациенты-мужчины перестают брить левую сторону лица (см. также раздел 7.2.1). Обратимся к современной классике. Оливер Сакс описывает пациента, страдающего от последствий поражения правого полушария:

Иногда она жалуется медсестрам, что они не поставили ей на поднос десерт или кофе. Когда они говорят: "Но, миссис С., это же вон там, слева", она, кажется, не понимает, что они говорят, и не смотрит влево. Если осторожно повернуть ее голову так, чтобы десерт оказался в поле зрения в сохранившейся правой половине, она говорит: "О, вот оно - раньше его там не было". Она полностью утратила понятие "лево" как по отношению к миру, так и по отношению к собственному телу. Иногда она жалуется, что ее порции слишком малы, но это потому, что она ест только с правой половины тарелки - ей и в голову не приходит, что у нее есть еще и левая половина. Иногда она наносит помаду и красит правую половину лица, оставляя левую половину совершенно без внимания: лечить такие вещи почти невозможно, потому что ее внимание невозможно привлечь ("геми-внимательность" - см. Battersby 1956), и она не понимает, что это неправильно. Она знает это интеллектуально, может понимать и смеяться; но она не может знать это непосредственно". (Sacks 1998, p. 77)