Беглец поневоле

– Увы, я думаю, что так оно и есть, – подтвердил опасения Терп. – Шаровики взяли её, накачали спецпрепаратами или даже просканировали мозг и узнали о Ключе… Хотя нет, просканировать мозг они никак не успели, на это требуется несколько часов. Скорее всего, они просто применили ПП, «препарат правды». Монра не могла объяснить им, где точно находится Ключ, и шаровики просто устроили засаду в музее.

Лис молчал.

– Посмотри правде в глаза, – почти крикнул в переговорник Терп. – Возможно, Монра вообще уже мертва. Не исключаю, что шаровики могли оставить себе тело, но от души они его точно освободили. Поверь, мне тоже безумно жаль Монру, она всегда оставалась мне небезразличной, но любой Творец должен быть готов ко всему. Теоретически мы бессмертны, но не неуязвимы, и можем погибнуть.

– Может быть, тебя поджидали случайно? – Голос Лиса дрогнул. – Кто знает, может быть…

– Лис! – перебил Творец. – Говорю тебе: не строй иллюзий! Монра не отвечает, шаровики узнали, что Ключ спрятан в музее, значит, как минимум, она попала к ним. Сию секунду ты пока ей никак не поможешь, даже если она ещё жива.

Лис, не слушая дальше Терпа, попытался снова вызвать Монру. Ответа не последовало, тогда он со злостью пнул валявшуюся на полу статую.

– Это я виноват! Нам следовало бежать вместе!

– Не вини себя, – вздохнул Терп. – Монра прекрасно понимала, на что она идёт, уверяю. Она была красивая и смелая женщина, но и Творцы смертны. И, в конце концов, мы сейчас на войне. Ну, побежали бы вы вместе, вместе вас и накрыли бы. А так хоть ты уцелел…

Несколько секунд они молчали, затем Терп, давно сообразивший, что и Лис вызывал его не спроста, поинтересовался, что стряслось у него. Лис несколько отрешённо, но всё-таки рассказал о странной встрече.

– Так-так-так, – с несколько деланным энтузиазмом, видимо, чтобы быстрее отвлечь Лиса от его мыслей, произнёс Терп. – Здесь происходит нечто очень странное, я и сам в недоумении. Этот твой непонятный земной знакомый… слишком со многим вяжется. Не он ли и есть Главный Помощник? Я пока не хочу гадать, не так много у нас времени, но нам необходимо взять «языка».

– Какого, в задницу, «языка»? – тупо спросил Лис. – Нам надо перебить всех этих уродов как можно быстрее – и всё тут! Я не успокоюсь теперь, пока не убью их всех. Чем больше я убью, тем лучше я себя почувствую! А потом я найду этого Ингвара Яновича и намотаю…

– Стоп! – оборвал Терп. – Остынь, а то раньше прикончат тебя. У меня появились кое-какие мысли, но поговорим при личной встрече. Попробую заскочить в одно место, а потом вызову тебя. Не раскисай, держись!

– Слушай, что ты собираешься делать?! – закричал Лис, забывая, что его могут услышать не только в эфире, но и в тишине безмолвного коридора. – Нам надо соединиться как можно скорее, и бить уродов! Лучше действовать вместе, а иначе нас прикончат по одиночке!

– Говорю: остынь, возьми себя в руки! Мы и так уже долго разговариваем, засекут! В общем, я тебя вызову, но ты не делай глупостей, не лезь пока на рожон. Пока! – Терп отключил связь.

Лис выругался и ещё раз пнул ни в чём не повинную статую. Его переполняли отчаяние и злоба. Он понимал разумом правоту Терпа, но не мог смириться с тем, во что не желал верить. Подобное происходило с ним, пожалуй, впервые за всё время странствий.

За долгие годы путешествий у Лиса были десятки, если не сотни женщин, и практически все те, с кем он был хотя бы один раз, ему нравились: он не мог иметь женщину просто так, для сексуального облегчения. Женщина всегда должна притягивать чем-то, и даже в простой физиологической близости, за которой не стоит вообще никакого продолжения отношений, должен быть элемент любви, считал Лис. А сейчас для него всё заключалось не просто в «элементе».

Лис любил Монру, и представить себе дальнейшую жизнь без неё было нестерпимо больно. Конечно, вряд ли получилось бы оставаться с Монрой вечно, но Лис рассчитывал на другое расставание. Да, когда-нибудь они могли расстаться, Монра могла скрыться где угодно за гранями иных реальностей, но Лису хотелось знать, что она просто есть. Пусть где-то далеко по категориям многомерной математики, но эта женщина существует как индивидуум в сплетении миров, на одной из граней необъятного мироздания, то ли сотворённого так называемыми Творцами, то ли кем-то другим, то ли существовавшего всегда, вне зависимости от желания и представления любого смертного существа, силой знаний и технологий получающего возможности проникать через невидимые границы параллельных вселенных.

Он хотел иметь от неё детей. Лис никогда не сказал бы Монре о подобном желании, понимая, что вряд ли стоит говорить такое женщине, прожившей уже тысячи лет и неоднократно рожавшей, оставляя потомство для генофонда населения разнообразных миров. Женщина, имеющая впереди тысячелетия юности, несомненно не станет обременят себя орущими младенцами и связанными с этим проблемами.