Беглец

– Этого я не могу вам сказать, – глухо произнес Муртуз, – не могу ни под каким видом. Что хотите, но только не это, и, наконец, скажите, для чего вам знать о том, о чем вот уже около двадцати лет я сам стараюсь забыть, о том, что гложет мою душу, делает меня глубоко несчастным? Впрочем, я отчасти понимаю; вас интересует вопрос, с кем вы имеете дело. Вы вправе подозревать во мне беглого каторжника, вора из тюрьмы или мошенника. Клянусь вам, я ни то, ни другое, ни третье. Я человек честный, и никакого темного, грязного дела на моей совести нет; я не вор, не фальшивый монетчик, подлогов не совершал, словом, не делал ничего такого, что люди называют бесчестным… Вот все, что я могу вам сказать, а там верьте мне или не верьте – ваше дело!

Лидия внимательно поглядела в его взволнованное, слегка раскрасневшееся лицо и протянула ему свою затянутую в перчатку изящную ручку.

– Верю! – твердо и искренно произнесла она, крепко пожимая его руку.

Воинов ехал подле Ольги Оскаровны, в нескольких саженях сзади Лидии и Муртуза, и по временам бросал на них тревожные взгляды.

«О чем они так жарко и оживленно беседуют? – мучительно вертелось у него в голове. За топотом копыт по каменистой почве ему не было слышно ни одного слова, и он видел только жесты, сопровождавшие разговор. От ревнивого внимания Аркадия Владимировича не ускользнуло мимолетное пожатие руки, которым обменялись Лидия и Муртуз-ага. Он вспыхнул до корня волос и, будучи не в силах совладать с собой, дал шпоры коню и в один миг очутился подле Лидии. Бесцеремонно оттолкнув грудью своего коня лошадь Муртуз-аги, Воинов смело втиснулся между ним и Лидией. В этом месте дорога была узка и шла по крутому обрыву, над глубокой пропастью; Муртуз-ага, ехавший с края и рисковавший ежеминутно сорваться вниз, принужден был, наконец, осадить своего жеребца и следовать сзади.

Ольга Оскаровна, видевшая всю эту сцену, поспешила прийти на выручку; она рысью подъехала к Муртуз-аге и, ласково дотронувшись ручкой хлыстика до его руки, заговорила:

– Какой чудный вид отсюда на долину! Точно панорама! Как красиво выглядит этот хребет гор там, вправо, не правда ли? А как хорош Араке, словно серебряный пояс, или, еще вернее, огромная серебристая змея. Удивительно красиво!

– Дальше будет еще лучше! – поспешил любезно ответить Муртуз-ага. – Видите ту вершинку? Когда мы подымемся на нее, я вам советую остановиться, оттуда вы увидите всю окрестность как на ладони. В светлые дни, а сегодня как раз такой день, – с этой вершины видна не только вся Араксинская долина, но и Араратская. Отсюда Арарат еще не виден, но с вершины вы увидите его во всей красе, с его турецкой стороны!

XXIV. Хотя бы на дно пропасти

– Вы, кажется, с луны соскочили? – недовольным тоном бросила Лидия, едва взглянув на поровнявшегося с ней Воинова. – Так стремительно подъехали, чуть обоих нас в пропасть не столкнули!

– Вы были далеко от края, – отвечал Воинов, – моей лошадью я мог скорее отодвинуть вас ближе к скале, чем к пропасти, но я даже не дотронулся до вашей амазонки!

– Вы чуть-чуть не сшибли туда Муртуз-агу! – с возрастающим раздражением произнесла девушка.

– Муртуз-агу, это дело другое! – спокойно согласился Воинов. – Но и тут вы напрасно беспокоитесь, дорога достаточно широкая, чтобы ехать втроем. Впрочем, Мур-туз хороший наездник и никогда бы не свалился в пропасть, если бы даже дорога и была уже!

– Не понимаю, причем тут наездничество, – пожала плечами Лидия, – самого лучшего ездока можно столкнуть, наскочив на него так неожиданно, как это сделали вы!

– Удивляюсь, из чего вы так сильно волнуетесь? Уверен, если бы такую шутку проделал Муртуз со мной, вы бы не обратили внимание, а теперь вы столько беспокоитесь, точно случилось и не весть Бог что!

Лидия досадливо передернула плечами, но ничего не сказала.

Некоторое время они ехали молча.

– Лидия Оскаровна, – заговорил снова Воинов, переходя из деланно-спокойного тона в мягко-задушевный, – перестаньте сердиться! Если бы вы знали, как мне тяжело видеть вас такой недовольной, нахмуренной и сознавать, что это недовольство вызываю я своей особой. Я, – который готов за вас хоть на смерть. Видите эту пропасть? Скажите слово – и я, как есть, с конем брошусь вниз, ни на минуту не задумавшись!

При этих словах голос Воинова дрогнул. Он был сильно взволнован. Лидия мельком взглянула ему в лицо и почувствовала нечто похожее на раскаяние.

– Ну, полноте, – заговорила она дружеским тоном, и обворожительная улыбка мелькнула у ней на губах, – вы, кажется, начинаете нервничать. Такой большой и такой капризный! – добавила она шутливо, обводя его ласковым взглядом своих красивых выразительных глаз.

При этом чарующем взгляде Воинов совершенно расцвел. Он забыл все обиды и неприятности, сыпавшиеся, на него в последнее время, и с благодарностью и обожанием взглянул в лицо Лидии.

– Вы, Лидия Оскаровна, ангел, ангел и ничто больше! – восторженным тоном и с глубоким уважением произнес он.

– Ну, уж и ангел! – искренно рассмеялась Лидия.