Беглая монахиня

Венделину Свинопасу было нелегко поверить во все это. Но чем больше он размышлял, тем достовернее начинали казаться ему объяснения Магдалены. Он ведь тоже с самого начала с недоверием отнесся к этому доктору Фаусту. От других исследователей, которые пользовались монастырской библиотекой, тот в первую очередь отличался молчаливостью. Ученые чаще бывают общительными. То, что чернокнижник охотился за чем-то таинственным, не смущало Венделина, а вот то, что речь шла о величайших сокровищах человеческого ума, уже выходило за пределы его воображения.

— Ты сказала, что раньше уже встречалась с доктором Фаустом, но в библиотеке не обменялась с ним ни единым словом!

— Верно. Насколько помню, ты за все эти дни тоже ни разу с ним не разговаривал!

Венделину нечего было возразить.

— Вот видишь. Я не хотела попадаться ему на глаза. Хотя в то время я всегда носила пышный чепец, под которым прятала свою обритую голову. К тому же я встречалась с ним ночью.

— Почему же, — покачал головой библиотекарь, — почему ты мне ничего не рассказала о путанице, которая разыгралась в библиотеке на моих глазах?

— Я не была уверена, что могу положиться на тебя. К тому же сомневалась, что ты поверишь мне. Ты, вообще-то, веришь мне?

Венделин взял Магдалену за руку и посмотрел на нее так, как никогда еще не смотрел. В глазах его была мольба, словно он выпрашивал ее доверие. При этом она ожидала, что он возмутится и с негодованием воскликнет: «Если ты мне не доверяешь, иди одна своей дорогой! Ты для меня и так сплошная обуза». Но ничего подобного не произошло. Венделин упрямо молчал, и через какое-то время разочарованно повесил голову.

Магдалена высвободила свою руку и прервала неловкое молчание:

— Ночью, еще до того как доктор Фауст исчез из монастыря, у нас произошла неожиданная встреча. Я пришла в библиотеку, чтобы выяснить, какие книги чернокнижник штудировал в этот день. Мои наблюдения подсказывали мне, что использованные книги он складывал стопкой, которую ты на следующий день вновь расставлял по своим местам.

— Так оно и есть, — подтвердил Свинопас. — Так заведено во всех библиотеках.

— Однако, войдя в библиотеку, я обнаружила доктора в неподвижности, его голова и руки лежали на пульте, как будто он был мертв. Перед ним трепетал огонь свечи. Под головой у него лежал раскрытый атлас «Русло Майна» с картой. Фауст заснул, изучая ее. Было такое впечатление, что он бесконечно долго разглядывал карту. Разумеется, это разбудило мое любопытство, и я попыталась вытащить атлас из-под его головы.

— Рассказывай дальше! — возбужденно воскликнул Венделин.

Магдалена наслаждалась любопытством, которое она вызвала у своего товарища, и, выдержав паузу, продолжила шепотом:

— Поскольку я не была уверена, что мне удастся это, не разбудив спящего чернокнижника, я сначала долго разглядывала

карту, которая так занимала Фауста. При этом я совершила одно открытие, от которого у меня захватило дух и которое повергло меня в полную растерянность. Мне бы догадаться, что доктор Фауст неминуемо проснется, когда я начну вытаскивать атлас из-под его головы. Но я никак не могла предположить, во что это выльется: якобы спящий чернокнижник молниеносно вцепился в мое запястье и сжал его с такой силой, словно это была по меньшей мере лапа льва. Я хотела закричать, но от ужаса у меня пропал голос. Не глядя мне в лицо, он оттолкнул мою руку, словно ядовитую змею, и выбежал из библиотеки.

— И ты думаешь, доктор Фауст не узнал тебя?

— Он вообще не взглянул на меня! У меня было впечатление, что чернокнижник скорее боялся, что я узнаю его. Вероятно, у него на это были свои причины.

Тем временем окончательно стемнело, и с северной стороны они увидели подпрыгивающий свет фонаря, который медленно приближался к ним. Кучер возвращался, размахивая фонарем, снятым с повозки. Как и в течение всего дня, он был неразговорчив, едва ли замечал своих пассажиров и лишь одарил их проникновенной улыбкой. Вскочив одним махом на козлы, он намотал поводья на специально предусмотренный крюк, снял фуфайку и скатал ее в некое подобие подушки. Затем улегся спать на козлах, почти мгновенно огласив округу мощным храпом, который заглушал даше лягушачий концерт.

— Ты сказала, что увидела на карте, над которой заснул доктор Фауст, что-то, потрясшее тебя, — напомнил Венделин, — чему ты до сих пор не находишь объяснения.

Словно желая стереть воспоминания из памяти, Магдалена провела руками по лицу. Потом сказала:

— Я впервые увидела карту русла Майна, который, как ни одна другая река, описывает сначала треугольник, потом четырехугольник, прежде чем впадает в Рейн. К тому же в своих верховьях на несколько миль вокруг Майн подпиты-

вают притоки, два из которых, Регниц и Баунах, выглядят на карте как многохвостая змея.

— Ну хорошо, конечно, это необычно для течения реки, но я не вижу тут причины для беспокойства.

Магдалена оставила без внимания его замечание.

— А ты бы увидел в очертаниях русла Майна, не беря во внимание расположенные на его берегах города, дороги вдоль речных долин, холмы и леса с обеих сторон, многохвостую змею?