Беглая монахиня

— Я полагал, что в книгах описаны величайшие научные открытия, а не даны указания, где находятся клады!

— Насколько я поняла, в том числе и такие открытия, которые должны держаться в секрете. К примеру, тайна сокровищ царя Соломона, которые якобы содержат больше золота и драгоценных камней, чем любой другой клад на земле. Впрочем, их не могут найти вот уже две с половиной тысячи лет.

— А в «Книгах Премудрости» сказано, где их можно найти?

Магдалена молча пожала плечами.

— Все это достаточно веская причина, чтобы покинуть Эбербах. Оставаться здесь в вашем положении, мне кажется, крайне опасно. Соберите ваши вещи, и завтра еще до восхода солнца мы уедем из монастыря.

Будет ли это спасением из ее безвыходной ситуации? Одна, без мужской поддержки, она едва ли далеко ушла бы. В этом Магдалена не сомневалась. А от посланника Фуггера она уже много дней ничего не слышала. Вероятно, его симпатия была не более чем мимолетной вспышкой, заставившей его осыпать ее обещаниями.

Недолго раздумывая, она приняла решение еще до рассвета бежать вместе с Венделином Свинопасом.

— Но ворота в это время еще заперты, — напомнила она Венделину. — Кстати, я уверена, что доминиканцы отдали привратникам приказ ни под каким предлогом не выпускать меня из монастыря.

Свинопас хитро ухмыльнулся:

— В любом монастыре есть так называемый «проход грешника». Но кому я это говорю?

— «Проход грешника»?

— Как, вы не знаете, что это такое?

— Впервые слышу!

— Быть может, эта уловка существует только в мужских монастырях. Речь идет об узком лазе в монастырской стене, как раз в ширину плеч, и таком низком, что монаху приходится сильно нагибаться и принимать униженную позу, чтобы протиснуться, если он ночью греховодничал за стенами монастыря.

— И такой проход есть и в Эбербахе?

— До вчерашней ночи он, во всяком случае, пользовался большим спросом. — Венделин весело подмигнул ей. — Только багаж ваш должен быть поскромнее, он ведь должен протиснуться через лаз.

— Не беспокойтесь, — ответила Магдалена, — мой узелок с пожитками будет не больше вашей котомки.

— Ну тогда, — неуклюже поклонился Свинопас, — я еще до рассвета постучу в вашу дверь: три быстрых удара и три медленных. Ответьте на мой стук, когда проснетесь.

— Так тому и быть, — вздохнула Магдалена ему вслед.

О сне в эту ночь нечего было и думать. Скорее Магдалена пыталась привести в порядок свои мысли. Что касается Свинопаса, то на его счет она колебалась между благодарностью и подозрением, что он мог действовать не совсем бескорыстно. И все же совместное бегство представлялось ей единственным шансом уйти от инквизиции и легата.

Когда Венделин ранним утром постучал в ее дверь, Магдалена была уже одета и узелок с ее пожитками лежал рядом с его котомкой. Чтобы вместе не бросаться в глаза, Свинопас рассказал, как пройти мимо дома управляющего к садоводческому хозяйству и оттуда до места, где ручей Киссельбах протекал под монастырской стеной и покидал огороженную территорию. Там она должна была его ждать.

Под покровом темноты Магдалена незамеченной добралась до условленного места, и вскоре появился Венделин. Там, где ручей исчезал под стеной, и был «проход грешника», закрытый деревянной решеткой; добраться до него можно было, лишь сделав несколько шагов по воде.

Венделин пошел вперед, открыл решетку, которая была лишь прислонена, и пролез через проем в стене. Затем тихонько позвал Магдалену последовать его примеру. Подобрав юбки левой рукой, а правой зажав узелок, она прошла по воде и, повторив движения Свинопаса, тоже пролезла через стену. Они были на свободе.

За подворьем, всего в нескольких шагах, их уже поджидал перевозчик вина Рихвин со своей повозкой. С трудом ворочая языком, что было следствием либо вчерашних возлияний, либо выпитой уже сегодня ни свет ни заря щедрой порции, он осведомился, ткнув пальцем в Магдалену:

— А это кто такая?

— Это Магдалена, о которой я тебе вчера говорил, — пояснил Венделин. — У тебя ведь найдется еще одно свободное место на одной из твоих бочек?

Пробормотав что-то о поганых бабах, тот протянул ей раскрытую левую ладонь. Магдалена правильно поняла намек и положила гульден в его мозолистую лапу, после чего угрюмая физиономия кучера заметно посветлела, насколько можно было различить в свете фонаря, укрепленного на повозке.

— Вюрцбург? — спросил он, не столько из незнания конечной цели пути, сколько из желания сказать что-то приветливое.

— Мне бы подошло! — ответила Магдалена, взглянув в его изрытое морщинами лицо с правым веком, свисавшим, словно мокрая тряпка.

С неожиданной обходительностью он помог Магдалене взобраться на повозку, и она уселась на первую же бочку, стоявшую сразу за кучерскими козлами. Свинопас убрал багаж и занял место рядом с Рихвином. Тот огрел кнутом жеребцов, и повозка покатилась в южном направлении.

Первые несколько миль они преодолели в полном молчании, ибо оба пассажира опасались, как бы резвый кучер, увлекшись разговором, не опрокинул свою тяжелую колымагу или не направил ее в ближайшую канаву.