Беги, Люба, беги!

Еще через пару минут я сообразила, что никакого нагоняя не будет, расслабилась и с умилением уставилась на начальство. Начальство произнесло небольшую вступительную речь и вновь уселось на «любимого конька» — кадры. Я внимательно слушала, согласно тряся головой, поскольку ничего противоречащего моим представлениям о работе добросовестного медицинского учреждения не видела. Наши представления о профессионализме и моральной этике врачей также полностью совпадали.

Время шло. Я начала немного беспокоиться, опасаясь, что мое законное «окно» закончится и я не то что не успею пообедать, но еще и опоздаю на прием.

— Что ж, Любовь Петровна, — закруглился наконец Седоватый, — в коллектив вы влились безболезненно, коллеги о вас отзываются исключительно хорошо. Мы за вами понаблюдали... — «Ну, сейчас начнется...» — подумала я, внутренне съеживаясь. — И решили послать вас на курсы повышения квалификации. Они проходят в форме семинаров или практических занятий. В Германии.

Я не упала со стула потому, что не сразу поняла, о чем он говорит. Продолжая по инерции улыбаться и согласно трясти головой, я часто заморгала, пытаясь, как выражается Лидка, «догнать клиента». Будь здесь Олег, непременно назвал бы меня Тупицей.

— Курсы? — протянула я. — И почему вдруг... в Германию?

Седоватый улыбнулся.

— Почему же вдруг? Наш центр находится в постоянном теснейшем сотрудничестве с немецкими коллегами. К тому же мы скоро получаем партию новейшего оборудования, а выписывать специалистов, сами понимаете, возможности не имеем. Так что перед нами снова встает проблема собственных высококвалифицированных кадров...

Наконец он угомонился. Наказав серьезно подумать над предложением, кивнул, показывая, что я свободна. Растерянно хлопая глазами, я покинула кабинет, не в силах сообразить, когда мне было хуже: когда вошла или когда вышла. Беседа с главврачом выбила из колеи, и весь остаток дня я была рассеянна до невозможности — моментально забывала, о чем говорил пациент. Если бы не Жанна, уж не знаю, что бы вышло.

Дома меня тоже ждал сюрприз. Правда, не такой большой, но гораздо более приятный — решив возместить хотя бы материальный ущерб, Лидка прибралась, пропылесосила коврик и вымыла посуду.

— А то развела свинарник! — завидев мое удивленное лицо, пояснила Вельниченко и закатила глазки. — Целый день я тут, как Золушка, крутилась!

—. Трудотерапия — лучшее средство от алкоголизма! — откликнулась я. — К тому же насвинячила именно ты... Звонил кто-нибудь?

— Нет.

Я направилась переодеваться, а Вельниченко деловито засеменила на кухню и принялась греметь посудой. По ее выражению, она запекла в духовке «неземное» мясо, которым теперь и собиралась меня удивить.

— Любашка! — послышался ее голос, сопровождаемый звонким перестуком бокалов. — Я поживу у тебя, пока Олег не вернется?!

— Ясный перец! — хмыкнула я, появляясь на кухне. — А ты никак снова пьянствовать собралась? — Увидев_на столе бутылку армянского коньяка, я покачала головой. — В магазин бегала? Я решительно не могу потакать твоему беспробудному алкоголизму!

Водрузив на середину стола миску с зеленью, подруга повернулась ко мне и для пущей убедительности прижала обе руки к сердцу:

— Любаша, не бегала! Ей-богу, ты мне не поверишь!

— Если скажешь, что она сама прибежала — не поверю точно.

Лидка сердито махнула рукой:

— Да нет же! Я серьезно говорю!

У меня в животе похолодело: «Господи, неужели... опять?»

— В полпятого, — продолжала меж тем подруга, — позвонили в дверь...

— И ты открыла? — ахнула я. — Мало ли кто там мог быть?

— Я когда открывала, тоже так думала, — утешила

Вельниченко. — Смотрю, мужик стоит... Слушай, высокий, краси-ивы-ый!.

Я только головой покачала. Удивительная беспечность! К тому же в последнее время ей только красивые мужики попадаются. Замуж ей надо... -

— Оказался твой сосед. Спросил тебя.

Я говорю: «Еще не пришла»...

Ну, познакомились, туда-сюда... Он ведь холостой, верно?

Я в этот момент присаживалась к столу и едва не промахнулась мимо табуретки. Все-таки совладав с мебелью, подозрительно спросила:

— А что?.

— Ничего, — пожала плечами Лидка, имея при этом вид кошки, только что слопавшей чужую сметану.

— А если ничего, так оставь мальчика в покое. Он и без тебя слабость к алкоголю,проявляет, а с тобой и вовсе сопьется...

— Да? — она обиженно надула губы. — Мальчик, между прочим, твой ровесник. А ты на полгода меня старше. И насчет алкоголя ты, как всегда...

— Ферапонтов наш ровесник? — изумилась я, всегда искренне считавшая соседа младше себя лет эдак на... — С чего ты взяла?

— Да спросила! — всплеснула Лидка руками. — Вы уже два года в этом доме живете, неужто не знаешь, сколько кому лет и когда день рожденья?

— Так у Ферапонтова сегодня день рождения?

— Не знаю, — спокойно ответила подруга, и я разозлилась, поскольку она совершенно заморочила мне голову:

— Ты уже полчаса талдычишь, когда у кого именины, вместо того чтобы ответить, откуда взялся коньяк!